Обратная сторона успеха

Шелдон Сидни

Я пришел в ужас.

– Дэвид, он в панике. Нельзя же без конца изменять его текст!

– Он ведь актер, верно? Пусть и учит свою роль.

Селзник объяснил, чего хочет. Я вернулся к себе и переписал сцену.

Самым сложным было снова предстать перед Джонсоном.

Я побрел в его бунгало. Он хотел что-то сказать, но взглянул на меня и осекся.

– Не хотите же вы?..

– Вэн, какая вам разница? Подумаешь, пара страниц туда, пара страниц сюда… В последний раз.

– Черт бы все это побрал! Что вы со мной

творите?!

Мне с трудом удалось его успокоить.

– Учите роль и приходите на площадку, – велел я наконец.

На этот раз я не вернулся к Селзнику. Съемки прошли безупречно.

На следующий день позвонил Ричард:

– Сидни, это ты?

До чего же здорово снова услышать его голос!

– Как дела, Ричард?

– Неплохо, но теперь придется работать за двоих. Я женюсь.

– Да ну! Вот это новость! Я ее знаю?

– Да. Джоан Стернз.

Джоан и Ричард вместе учились в школе.

– Когда свадьба?

– Через три недели.

– Черт! Мне нужно уехать из страны! Снимать короткометражку для Недели национального братства.

– Встретимся, когда ты вернешься. Мы обязательно приедем тебя повидать.

Верный слову Ричард и его прелестная жена прилетели в Лос-Анджелес через месяц. С первого взгляда было очевидно, что они влюблены друг в друга. Мы провели вместе чудесную неделю, прежде чем они вернулись в Чикаго.

На следующее утро после их отъезда моя секретарша сказала, что меня вызывает к себе Селзник.

– Сидни, – объявил он вместо приветствия, – у меня для вас новость.

– Какая именно, сэр?

– Я решил изменить название картины. Никакой весны.

– А что вместо весны?

– «Холостяк и малолетка».

Я уставился на него в полной уверенности, что он шутит. Но Селзник был совершенно серьезен.

– Дэвид, никто не будет платить деньги, чтобы увидеть картину с подобным названием, – попытался протестовать я.

К счастью, оказалось, что я ошибался.

Глава 17

«Холостяк и малолетка» впервые появился в «Рэдио-сити мюзик-холл», самом большом в мире кинотеатре на шесть тысяч мест, шел там семь недель и оказался наиболее успешным фильмом в истории этого кинотеатра. В Англии по кассовым сборам он занял второе место после «Унесенных ветром».

Рецензии тоже радовали.

«Ни в коем случае не пропустите „Холостяка и малолетку“…»

«Одна из лучших комедий года»…

«Счастливое сочетание веселья, оригинальности и душевности»…

«Первоклассная комедия. Вы будете смеяться до слез»…

«Сидни Шелдон создал изысканное киноблюдо»…

Актеров превозносили. Режиссера превозносили. Критики были единодушны. Картину наградили премией «Лучший кассовый фильм года» и номинировали на «Оскара». Я понял, что теперь меня никто не остановит. Карьеры

в Голливуде были подобны лифтам, идущим вверх и вниз, и фокус заключался в том, чтобы не выпрыгнуть из лифта, когда он внизу. Но сейчас мой лифт определенно поднимался. Я был на вершине мира.

Я написал синопсис сценария о распадавшемся браке, названный «Орхидеи для Вирджинии», и Эдди Дмитрику, одному из режиссеров «РКО», он понравился.

– Я попрошу студию купить синопсис для меня и хочу, чтобы вы написали сценарий. Даю тридцать пять тысяч долларов, – пообещал он.

– Договорились, – кивнул я, весьма довольный. Деньги были очень нужны.

Через неделю Дора Шари назначили исполнительным продюсером и главой производственного отдела «РКО». Он вызвал меня к себе, и я понял, что сейчас меня поздравят с удачным синопсисом. Нужно спросить у него, когда приступать к работе над сценарием.

– Эдди Дмитрик хочет ставить ваш сценарий, – начал Дор.

– Да, – улыбнулся я. – Очень рад.

– Но я не позволю студии его купить.

Я не сразу понял, о чем идет речь.

– Как? Почему?

– Я не собираюсь ставить картину о человеке, который изменяет жене и замышляет ее убить.

– Но, Дор…

– Это все. Заберите синопсис.

Я был буквально раздавлен. Теперь придется заняться чем-то другим.

Мне в голову не приходило, что отказ Дора навсегда изменит мою жизнь.

Мне позвонил мой агент Сэмми Вайсборд:

– Я только что заключил для вас контракт с «МГМ» с двухнедельным испытательным сроком. Они просят написать сценарий «Гордости и предубеждения».

Я читал книгу много лет назад и помнил только, что ее написала Джейн Остен, английская писательница предвикторианской эпохи, и что речь идет о пяти дочерях священника, которым просто необходимо выйти замуж.

Идея работы с «МГМ» была поистине захватывающей. Она считалась своего рода «Тиффани» среди голливудских студий. В списке фильмов, снятых ее режиссерами, были «Унесенные ветром», «Встретимся в Сент-Луисе», «Волшебник из страны Оз», «Филадельфийская история», «Великий Зигфелд» и десятки других.

Мне было двадцать девять лет, когда я впервые появился на территории «МГМ» и был потрясен. «МГМ» оказалась практически отдельным городом, с собственной электроподстанцией, подачей воды и службой доставки продуктов. Здесь можно было получить все, что угодно.

Эта студия, как и остальные шесть самых крупных, выпускала в среднем один фильм в неделю. По контракту с «МГМ» работали сто пятьдесят сценаристов, в числе которых были знаменитые писатели и драматурги.

В мой первый день на студии я обедал в гигантской столовой, где меня пригласили за столик сценаристов. Там собралось с дюжину человек. Все были очень приветливы и надавали мне кучу советов.