Обратная сторона земли
Шрифт:
Яо повернулась ко мне:
– Он говорит, что нам нужно покинуть этот район.
– Но почему?
– Вчера ночью здесь пропал самолет. Просто исчез с экранов радаров, и с тех пор не подавал никаких признаков жизни.
– Так вот почему сюда утром ехала машина с солдатами! – догадался я. – Но почему их так мало прислали?
– А сколько бы ты хотел? – удивилась Яо.
– Ну, хотя бы несколько миллионов… А у вас еще самолеты есть, или это был единственный?
Яо не поняла шутки и нахмурилась:
– Я лучше не буду переводить лейтенанту твои глупости.
– Тогда переведи ему, что мы туристы, интересуемся местными сказаниями, а в лес ходить не будем, – сказал я.
– Как это не будем? – удивилась Яо.
– По крайней мере, пока они отсюда не уберутся.
Яо начала переговоры с представителем доблестной китайской армии, а я быстро поднялся наверх в свою комнатку и вытащил из баула новенький плеер для лазерных дисков, купленный мною в аэропорту Бен-Гурион. Стоил он, по израильским меркам, буквально копейки, что меня и соблазнило, хотя особой надобности в этом предмете роскоши я не имел (если слушаешь музыку в дороге, легко можно пропустить звонок мобильника, а журналист постоянно должен быть на связи. Дома же я имел шикарную стереосистему).
Распаковав это чудо техники, я спустился с ним вниз, нацепив наушники.
Яо продолжала о чем-то быстро чирикать, с темпераментом, который бы сделал честь любой итальянке. Китайский офицер выглядел непреклонным, но тут к ним приблизился я, на ходу снимая наушники. Повертев плеер в руках, чтобы летеха мог его рассмотреть получше, я протянул свой дар со словами:
– Нин хао! Дружба!
– О, дружба! – услышал лейтенант знакомое слово.
Тяга к современной культуре боролась в нем с верностью присяге, но культура все-таки победила (страшная сила!) Он взял у меня из руки плеер и незаметным движением сунул его себе под мундир. После чего сказал Яо, что в деревне мы пока можем оставаться, но о том, чтобы ходить в лес, и речи быть не может – там его солдаты будут искать остатки самолета и «черный ящик».
– На не интересуют современные самолеты, – успокоил я лейтенанта. – Мы собираем предания, старинные обычаи, тосты…
Яо перевела и эту шутку тоже. Надо будет потом рассказать ей о фильме «Кавказская пленница».
… интересуемся, нет ли здесь лесных духов или даосских отшельников…
– Заходить в район поисков вам нельзя, – ответил офицер, поправляя под мундиром плеер. – По крайней мере, до тех пор, пока поиски не закончатся. Но я вам обещаю – если мы найдем каких-нибудь духов или отшельников, то я лично доставлю их вам.
С этими словами он подмигнул, повернулся и пошел по деревне молодцеватой походкой.
– Не огорчайся, Яо, – сказал я китаяночке почему-то шепотом (хотя вряд ли летеха понимал русский язык). – Французы говорят: «Чтобы приготовить рагу из зайца, надо иметь хотя бы кошку».
– Ты хочешь есть? – не поняла Яо.
– Нет, – я сообразил, что шутка про кошку вряд ли может быть понята китайцами, жующими все подряд. – Это к тому, что я все-таки неплохой журналист, и нам необязательно лазить по джунглям, чтобы набрать материал на статью. Пойдем, поговорим
– Ладно, – согласилась переводчица. – Будем надеяться, что солдаты здесь долго не задержатся – сделают свое дело и смотают удочки.
Яо хотелось щегольнуть передо мною знанием сленга. А я подумал: «С чего бы самолету грохнуться именно в этом месте?»
– Пойдем, пройдемся по деревне, может, найдем кого-нибудь, кто сможет нам рассказать, что здесь происходит, – Яо вышла за калитку и показала мне рукой, чтобы я следовал за ней.
Мы пошли по деревне. Она вся целиком состояла из нескольких улиц, уставленных довольно аккуратными деревянными домиками.
И здесь ничего характерного для китайской архитектуры – каких-нибудь крыш с загнутыми скатами – я не увидел. Интересно, пагода у них здесь есть? Мне же нужны колоритные фотографии для газеты!
Селение стояло как бы на вершине большого холма. Когда мы вышли на его окраину, то увидели спускающийся вниз зеленый склон, а затем огромный лесной массив, из которого вырастали уже где-то на горизонте покрытые редкой растительностью серые горы.
Между прочим, лес выглядел точно так же, как в том полусне, в который погрузил меня даос на окраине Пекина – какая-то смесь тайги и джунглей, где хвойные деревья были увиты буйно растущими лианами.
– А где народ? – наконец спросил я у Яо. Деревня казалась как будто вымершей.
– Где-где… Работают! Вот, кажется, кто-то есть, – Яо показала мне на старичка в серой рубахе и такого же цвета штанах, копошившегося на огороде. Я его, признаться, не сразу и разглядел на фоне серого же забора. Пока мы приближались, Яо предупредила: – Только не заговаривайте первым. У нас в отдаленных районах еще боятся беседовать с иностранцами.
Дедок заметил нас, разогнулся, и приветливо (как мне показалось) зачирикал. Яо подхватила, а я с умным видом некоторое время внимал их дуэту. Потом, наконец, спросил:
– Дать ему пару юаней?
– Пока не надо, этим мы только насторожим его, – почти не поворачивая головы, ответила Яо.
– А что он рассказывает?
– Говорит, пару недель назад они со старухой были в лесу, собирали хворост. Увидели там несколько огромных черепах, хотели поймать на суп, но догнать так и не смогли.
– Старик так медленно ходит или черепахи так быстро бегали?
– Второе.
– Пускай сильно не расстраивается, я видел по телевизору, что черепахи жестковаты.
– Надо уметь готовить. И еще говорит, у них были необычные, очень красивые панцири.
– Странная история. Впрочем, как раз для газеты. А спроси у него – правда ли, что их секретарь обкома оказался лисом?
Яо перевела вопрос, на что старик что-то резко ответил и без предупреждения вернулся к своим грядкам.
– Он сказал, что это было в соседнем районе… Не надо было так говорить, простые люди боятся подобных разговоров.
Мы отошли от заборчика (старик, казалось, не обращал на нас ни малейшего внимания), и прошли по улице несколько метров, как вдруг нас кто-то окликнул. Я оглянулся – это оказалась сморщенная старуха.