Обратная связь (сборник)
Шрифт:
— Тебе хочется провести еще годы в больнице у постели умирающего человека?
— Чего ты добиваешься, Виктор? Я выйду за тебя замуж, если ты захочешь. Или буду жить с тобой в грехе. Я предпочитаю грех, но если тебе будет лучше, когда…
— Не понимаю, почему ты хочешь остаться со старым эпилептиком?
— Потому что я тебя люблю.
Она произнесла эти слова в первый раз. Я мог бы продолжать задавать ей вопросы — вспомнить, например, майора, — но у меня пропало желание. Видимо, это хорошо, что я не стал
— Ты закончила работу?
Лиза знала, о какой работе я говорю. Она наклонилась к моему уху и, понизив голос, сказала:
— Давай не будем здесь об этом, Виктор. Я не доверяю ни одному помещению, которое я сама не проверила на отсутствие «жучков». Но чтобы ты не волновался, я действительно закончила, и последние две недели все было спокойно. Никто, кажется, ничего не узнал, но я никогда больше не полезу в подобные дела.
Мне стало лучше, но одновременно накатила еще и усталость. Я пытался скрыть зевки, однако Лиза почувствовала, что пора идти. Она поцеловала меня, пообещав в будущем еще много поцелуев, и ушла.
Больше я ее никогда не видел.
В тот вечер, около десяти, Лиза взяла отвертку, еще кое-какие инструменты и принялась за работу над микроволновой духовкой в кухне Клюга.
Изготовители подобных агрегатов всегда заботятся о том, чтобы их невозможно было включить с открытой дверцей. Из-за опасного излучения. Но если ты хоть что-то соображаешь и под рукой есть простые инструменты, обмануть защитные приспособления вовсе нетрудно. Для Лизы это оказалось совсем легко. Через десять минут работы она включила духовку и сунула туда голову.
Никто не знает, как долго это продолжалось. Достаточно долго, чтобы глазные яблоки превратились в сваренные вкрутую яйца. Затем она потеряла контроль над мускулами и упала на пол, уронив при этом духовку. Произошло короткое замыкание, и начался пожар.
Вскоре сработала пожарная сигнализация, которую Лиза установила месяцем раньше. Бетти Ланьер тоже увидела огонь и вызвала пожарных. Хэл бросился через дорогу, вбежал в горящую кухню и вытащил то, что осталось от Лизы, на лужайку перед домом.
Лизу срочно доставили в больницу, где ей ампутировали одну руку и удалили все зубы. Однако никто не знал, что делать с глазами. Потом пришлось подключить ее к аппарату искусственного дыхания.
На срезанную с нее майку, обгоревшую и окровавленную, первым обратил внимание санитар. Часть текста прочесть было уже невозможно, но сохранились первые слова: "Я не могу так больше…"
По-другому я рассказать об этом не мог. Я сам узнавал все маленькими порциями, и началось все с обеспокоенного выражения лица доктора Стюарта, когда Лиза не пришла на следующий день. Он ничего не сказал мне, и вскоре у меня начался еще один приступ.
Воспоминания о следующей неделе у меня очень смутные. В памяти
Как-то раз я взглянул на себя в зеркало: на губах у меня застыла слабая полуулыбка. «Транксен» делал свое дело, и я понял, что, если мне суждено будет прожить более-менее долго, придется с этим лекарством подружиться.
В конце концов ко мне вернулось некое подобие способности мыслить рационально. Отчасти помог в этом визит Осборна. Я в то время пытался отыскать хоть какое-то оправдание своей жизни, хоть какой-то смысл и подумал, что, может быть, у Осборна будет что сказать на эту тему.
— Очень сожалею… — начал он.
Я промолчал.
— Я пришел по собственной инициативе, — продолжил он. — В управлении не знают, что я здесь.
— Это было самоубийство? — спросил я.
— Я принес с собой копию… записки. Она заказала текст на майке компании в Вествуде за три дня до… несчастного случая.
Он вручил мне лист бумаги, и я принялся читать. Лиза упоминала меня, но не по имени. Я был "человеком, которого я люблю". Она писала, что не в силах справиться с моими проблемами. Очень короткая записка: на майке много не напишешь. Я прочел ее пять раз подряд и отдал Осборну.
— Она говорила вам, что ту первую записку писал не Клюг. Я могу сказать, что эту писала не она.
Он неохотно кивнул. Я чувствовал себя невероятно спокойно, хотя где-то там, под этим спокойствием крылся завывающий ужас. Спасал "Транксен".
— Вы можете это доказать?
— Она приходила ко мне в больницу незадолго до… Ее просто переполняли любовь к жизни и надежды. Вы говорите, что она заказала майку тремя днями раньше, но я бы это почувствовал. И потом, содержание записки слишком патетично. Это не в ее характере.
Осборн снова кивнул.
— Я хочу вам кое-что сказать. В доме не обнаружено никаких следов борьбы. Миссис Ланьер уверена, что на участок никто не заходил. Криминалисты из лаборатории обшарили весь дом, и мы убеждены, что она была одна. Я сам готов поклясться, что в дом никто не входил и никто оттуда не выходил. Я так же, как и вы, не верю в самоубийство, но есть ли у вас какие-нибудь предположения?
— НСА, — сказал я, потом рассказал ему о том, чем Лиза занималась еще при мне. Рассказал ему о ее страхе перед государственными разведывательными управлениями. Ничего другого я предположить не мог.