Шрифт:
МИХАИЛ ГРЕШНОВ
ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ
1
Поезд ушел, оставив Андрея на маленькой, с погашенными огнями станции. Лишь над вывеской - ГУДАУТА - две трубки дневного cвeтa бросали рассеянное сияние, подчеркивая бархатную темноту ночи. Где-то близко шумело море.
На перроне никого не было. "Прислать гакую телеграмму да не встретить!..
– подумал Андрей.
– Это обойдется Виктору в лишнюю бутылку "Шато".
Он неторопливо бредет ко входу в вокзал. ГУДАУТА - висит над ним непонятное южное слово.
В зале ожидания дремлют несколько человек: начало третьего, самая
С Виктором они близнецы. "Братья-разбойники" называли их в школе. Кому придет в голову начинать трансляцию школьных известий яростным "Кукареку!"? А вечера, на которые они приходили одетыми одинаково, - даже классный руководитель не мог отличить, кто Виктор, а кто Андрей!.. После школы разъехались: Андрей поступил на физический факультет, Виктор-на биологический. И работают теперь в разных концах страны. В последние два-три года Виктор писал нечасто: о дельфинах, о подводных поисках, - сплошная фантастика.
Андрею хочется спать, будто не спал неделю. Надо выйти, думает он, размяться. Или - захрапеть, как тот толстяк, что сидит напротив...
Голова сама клонится на плечи. В полусне он видит - в зал входит женщина. Оглядев спящих, идет к нему:
– Вы Андрей Константинович?
– Да...
– вздрагивает Андрей.
– Я от Виктора. Машина ждет у подъезда...
Сонливость моментально исчезает.
– Почему не приехал он сам?..
– Не спрашивайте меня об этом, Андрей Константинович...
– А вы?
– Андрей хочет узнать, кто она, почему не приехала к поезду, что с Виктором, - тысяча вопросов возникает у него сразу.
– Не спрашивайте, - повторяет женщина. И, чтобы успокоить его или объяснить свое нежелание рассказывать о Викторе на вокзале при всех, говорит: - Мы приедем скоро. Здесь совсем близко.
Андрея охватывает тревога. Оя смотрит в глаза женщины: в зале с пригашенным светом они кажутся необычайно большими.
В машине Андрей один на заднем сиденье. Видит спутницу в полупрофиль: волосы у нее короткие, уложены крупными завитками. В зеркале над стеклом - часть ее лба и крутая бровь. Лоб высокий и чистый, бровь кажется изогнутой змейкой. Но йе это занимает Андрея. Стремительность, с которой женщина ведет машину, выгоняя до ста на прямых участках дороги, усиливает тревогу: куда и сколько им еще ехать?.. у
– Меня зовут Ида, - неожиданно говорит спутница.
– Я жена Виктора.
– Очень приятно, - машинально отвечает Андрей.
– А я очень боюсь, - говорит она.
– И что вы приехали, и что похожи на брата.
– Чего же вам бояться?
– Виктору нужен покой. А мне с первого взгляда кажется, что вы будете на его стороне. Не убережете его...
– Что-нибудь случилось?..
Андрей видит в зеркале, как дернулась ее бровь.
– У нас каждый день что-нибудь случается. Адлер и Сильва вытолкнули Виктора с глубины в шестьдесят метров. В полночь я вызывала врача, нужен был кислород...
– Она замолкла, спуская машину на крутом вираже.
– Убедите его, - на миг обернулась к Андрею, - бросить исследования.
Потом они шли по хрустящей дорожке, окаймленной черными, как уголь, кустами. Ида молчала. Молча вела Андрея и по гулкому, темному коридору. У двери, словно переводя дыхание, остановилась. Может быть, хотела что-то сказать, но не сказала, - открыла дверь. В комнате, в ярком свете, все было голубоватым: стены, простыни, листки бумаги, разбросанные на столе, на полу.
– Андрей!
– Виктор поднялся с подушки, ожидая, когда тот подойдет, притянул брата к себе.
– Садись!..
– Тебе надо отдохнуть, Виктор, - сказала Ида.
– Отдохнуть?
– засмеялся он.
– Андрей, ты устал?
Ида вышла из комнаты.
– О дельфинах рассказывала?
– кивнул Виктор вслед жене. Не рассказывала? Тогда садись и слушай...
– Может быть, отдохнем все же?
– спросил Андрей.
Виктор с досадой поморщился:
– Ты думаешь, - на курорт приехал?..
Андрей смотрит на брата. В волосах - у Виктора седина, в тридцать два года - не рано ли?.. Конечно, брат увлечен работой. Но его болезненный вид, кислородные подушки, странная просьба Иды - уберечь его... Что все это значит?..
– Делаются попытки, - между тем говорил Виктор, - расшифровать дельфиний язык. Часть биологов за то, чтобы обучить дельфинов нашему языку. Ты, кибернетик, знаешь об этом...
Андрей знал. У них в Академгородке о таких вещах говорили. Молодежь после расшифровки надписей майя только и бредит сумасшедшими гипотезами: ловить сигналы из космоса, переложить на язык кибернетики танец пчел.
– Но идти надо не этим путем, - продолжал Виктор.
– Голосовой аппарат животных неприспособлен для передачи звуков человеческой речи. Есть другой путь - комплексы ощущений. Скажем, ввести в мозг дельфина образ коринфской капители, приказать: ищи! Дельфин будет искать. Программированием комплексов занимался Сергей Седых. Сейчас его нет, погиб. Хочешь продолжить его работ, ну?
Андрей хотел спросить, что за Сергей, почему он погиб, этим ли вызвана тревога Иды за самого Виктора, но брат не давал времени для вопросов.
– Не думай ты долго, - торопил он.
– Согласен?
Утром они сидели у пульта, в кабине, выдвинутой из лаборатории на берег залива.
– Сережка отдал зрительным комплексам пять с половиной лет, - объяснял Виктор.
– Результаты сейчас посмотришь.
В распахнутое окно был виден водный бассейн - часть бухты, отграниченная плоскими, как пуговицы, поплавками. Синяя вода, белая дуга поплавков казались акварелью, положенной на гигантский холст. В бассейне играли дельфины.
– Вот две монеты, - продолжал Виктор, - в двадцать копеек и в пятьдесят. Бросаю их в море.
– Монеты, блеснув на солнце, упали в воду.
– Даю позывные Станке.
Виктор нажал оранжевый клавиш, один из дельфинов ринулся к берегу.
– Одновременно передаю Станке импульс, в котором запрограммирован образ двадцатикопеечной монеты, и приказание найти!
Через минуту дельфин выбросил на песок белый кружок.
– Для второй монеты вызовем Тантала.
Все повторилось. Большая монета поблескивала на берегу.