Обратное зеркало
Шрифт:
– Арбалетчиков к воротам, - приказал Ингвар.
Шеренга из пятидесяти стрелков двинулась к стене, некоторые стреляли на ходу. Вскоре стрелковая дуэль стихла. Полоцкие лучники, держащие под прицелом ворота, либо скрылись, либо погибли.
– Тяжелая пехота на штурм!
– крикнул Ингвар, взяв большой пехотный щит и становясь в первый ряд. Ощетинившись копьями, качнулась вперед пехотная стена из трех сотен воинов. По ним никто не стрелял. Позади пехотинцев шли арбалетчики, готовые пустить в дело свое страшное оружие. Длинная цепь воинов миновала ворота и расположилась полукругом во внутреннем дворе кремля. Арбалетчики взяли на прицел каждое окно терема. Ингвар вышел из строя и двинулся к высокому крыльцу.
Свистнули стрелы, и Ингвару пришлось спешно укрыться за большим щитом. В ответ новгородцы дали залп из луков и арбалетов. Ингвар же, прикрываясь щитом,
– Выломать дверь!
– приказал Ингвар.
И два десятка ратников кинулись с бревном в руках к крыльцу кремля. Засвистели стрелы, падали ратники, несущие бревно, гибли лучники, решившиеся на выстрел.
– Вперед!
– заорал Ингвар и, бросив щит, схватился за пустующую скобу на бревне.
Еще десяток пехотинцев, бросив щиты, кинулись на помощь князю. До бревна добежали четверо. Схватившись за скобы в тот момент, когда таран был раскачан до максимума, они так сильно толкнули его, что дверь раскололось надвое от первого же удара.
– Вперед!
– снова заорал Ингвар и первым бросился в темный коридор. Свистели стрелы, узкие коридоры не давали пространства для маневра.
"Это тебе не твой терем, - промелькнула в голове князя мысль, - у нас в переходе можно четверых в ряд поставить, да еще и место останется, а здесь трое с трудом расходятся". Стрелы щадили Ингвара. Рядом с ним пало уже с десяток раненых, а на нем ни царапины. Навстречу бежит ратник с мечем. Косой удар снизу, так называемый отножной, и еще одно тело падает ему под ноги. Двое впереди перегородили проход. У них в руках длинные копья и тяжелые щиты. Рядом появляется Любим с малым арбалетом - и один из них падает на своего товарища с болтом в глазнице. Ингвар огибает упавшие тела и добивает второго противника. "Так. Дальше. Где же Рогволд?
– стучится в голове мысль.
– А вот ты где". Ноги выносят Ингвара в большой зал. На другом его конце около трона стоит Рогволд, сжимая в руках огромную секиру, рядом с ним его сын с мечем наизготовку и высокая девушка с пепельными волосами и узкими скулами, сжимающая в маленьких ладошках кинжал. "Скорее всего - это Рогнеда, дочь конунга". За Ингваром в зал вбегают его охранники и десяток пехотинцев. Новгородцы строят небольшую стену, и две группы замирают напротив друг друга. Ингвар сделал несколько шагов в сторону воинов Рогволда.
– Конунг, - позвал Ингвар.
– Ты меня слышишь?
– Да, варяг, - отозвался упрямый викинг, - но разговаривать с тобой не хочу. Ты победил. Чего тебе еще надо?
– Да вот хочу жизни воинов сберечь, да дочь твою спасти.
– И как ты собираешься это сделать?
– ехидно спросил Рогволд.
– Да вот вызываю тебя и сына твоего на поединок. Если одолеете меня, вас отпустят на все четыре стороны, и идите куда хотите. А если я выиграю, то уж не обессудь. Только ратникам прикажи, в случае своего поражения, оружие сложить, да у Рогнеды кинжал забери, а то полоснет себя по горлу, и получится, что я слово не сдержал. Им всем, - Ингвар указал на воинов, - жизнь гарантирую. Дочь твоя в Новгороде жить будет. Она не в ответе за твои деяния. Никто ей зла не причинит. Она останется свободной, но Новгород покинуть не сможет. Ты согласен?
Тяжелая стариковская морщина появилась на лбу викинга. Какое-то время он обдумывал и взвешивал слова варяга.
– Ты прав, - наконец-то заговорил он.
– Довольно крови. Поклянись, что ты не причинишь зла моим воинам и Рогнеде, и я с Улафом выйду сражаться против тебя.
– Клянусь Перуном, - отозвался Ингвар, - что ни я, никто из моих воинов не причинит им вреда.
– Что ж, клятва прозвучала, - подвел итог Рогволд.
– Воины, сложите оружие. Вы честно мне служили, но сегодня последний день вашей службы.
– Воины стали опускаться на колено и класть оружие на пол.
– Рогнеда, - обратился конунг к дочери, - может, он и враг, но он достойный противник. Покорись.
И северная красавица, склонив голову, отдала свой кинжал отцу.
– Да, отец, прозвучал ее холодный голос, он мог стать другом, а стал врагом. Мне жаль, но на этот раз Полоцк совершил ошибку, встав не на ту сторону.
Старый конунг покачнулся, как от удара, но сумел справиться с собой.
– Может ты и права, - тихо сказал он и, швырнув на трон алый плащ с меховым подбоем, раздвинув ряд латников, поигрывая секирой, пошел к Ингвару. Следом за отцом с двуручным мечем шел Улаф.
Ингвар сделал несколько шагов им навстречу, давая себе больше места для маневра, и призывно крутанул мечами. Щит он решил не
Викинги зашли с двух сторон и напали одновременно. Секира Рогволда подсекла князя снизу, а меч Улафа нанес удар горизонтально полу, на уровне груди. Эта мельница могла убить любого, и викинги это знали. Вот поэтому Ингвар не стал подпрыгивать вверх, а прыгнул вперед, через летящую навстречу секиру и проходящий в трех сантиметрах над ним двуручный меч. Кувырок - и он уже стоит на ногах в шаге от Улафа. Меч оказался очень тяжел и, не встретив сопротивления, увел молодого викинга сторону, прямо под удар меча Ингвара. Скрежет металла о металл ударил по уху. Секира Рогволда, встретив оружие князя на полдороге к незащищенной спине Улафа, отклонила его в сторону. Ингвар отпрыгнул. Старик оказался намного сильнее, чем поначалу казалось князю. Он думал быстро разделаться с ним и заняться сыном, да, видать, придется делать наоборот. Приняв решение, Ингвар легко уклонился от удара старика, парировав тяжелый меч Улафа, он собирался завершить атаку, но что-то подсказало - угроза сзади. И верно, секира конунга уже летела в его спину. Удача снова сопутствовала новгородскому князю. Уклонившись от коварного удара, Ингвар отступил и занял оборонительную позицию. Моментально на него посыпался град ударов. Ингвар стоял на месте, не отступая ни на шаг от центра импровизированной арены. Странные вещи происходили в этом поединке: молодой викинг уже выдыхался, размахивая своим двурушником. Его удары становились все слабее и медленнее, зато старик оживал на глазах. Он превратился в сверкающий смерч. Удары сыпались на Ингвара с такой силой и точностью, что еще пару минут такого поединка, и князь будет просто задавлен таким напором. И Ингвар взорвался. Его мечи засверкали с поразительной скоростью. Секира Рогволда отведена в сторону, едва не вырвавшись из рук престарелого конунга. Меч Улафа принят на скрещенные клинки Ингвара, и изделие Людоты описывает дугу, отделяя быкообразную шею викинга от головы. Огромное тело Улафа еще стояло на ногах, а князь уже атаковал Рогволда. Быстро перетекая из удара в защиту, Ингвар готовился к последнему удару. Он прекрасно знал, что в следующий миг сделает конунг. Все случилось так, как он задумал. Удар Рогволда был тяжелым, сверху вниз, и князь не стал его парировать. Быстро уйдя с линии атаки, он зашел с правого бока Рогволда. Не найдя цели, секира из золотистого булата ударилась об пол и разлетелась на куски. "Жаль, - подумал Ингвар. Хороший бы трофей был, но пора заканчивать". Меч Рюрика устремляется к горлу Рогволда и, пробив его насквозь, окрашивается горячей кровью. Тело викинга подает на пол. Выдернув меч, Ингвар не спешил прятать его в ножны. Ему казалось, что железо словно напитывается кровью врага. И действительно, через десять секунд лезвие было сухое и абсолютно чистое. Ингвар неторопливо прошел к трону, на котором лежал алый плащ Рогволда. Взяв его и накинув себе на плечи, князь занял трон.
– Отныне земли Полоцка навсегда отходят под руку Новгорода.
При этих словах все, кто были в зале, встали перед ним на одно колено. Ингвар поднял руку, поманив к себе старшего из полоцких ратников. Тот испуганно приблизился, встав на колено и опустив глаза в пол, тихо проговорил.
– Чего изволишь, княже?
– Похороните конунга и его сына по своим обычаям, а также займитесь всеми воинами, что пали сегодня от рук моих ратников. Любим, - позвал он своего охранника, - отдай приказ, чтобы им не мешали, а по возможности, и помогли.
– Как скажешь, княже, - отозвался десятник.
– И оповестите население города, чтобы собрались через час на площади, что за крепостной стеной кремля. Я буду говорить с людьми. Насилия в городе не чинить, мародеров буду вешать на воротах. Всех участников штурма наградим.
Любим кивнул и вышел из зала, прихватив с собой тяжелых пехотинцев. Вскоре по всему терему раздавался его зычный голос, отдающий приказы. Полоцкие ратники подняли тела конунга и его сына и понесли к выходу из зала.
– Позволь мне пойти с ними, - раздался за его спиной голос Рогнеды.
– Я хотела бы проводить своего отца и брата в палаты Одина.
– Иди, - и кивнул вдогонку воинам, уносившим тела.
– Я тебя не держу. В конце концов, это твой терем. То, что я сижу на месте твоего отца, многое меняет - управлять ты, конечно, не будешь, но знатный род не спрячешь. Так что я не собираюсь тебе ничего запрещать. Иди, только за пределы кремля не выходи.
– Спасибо, князь, - ответила она и, гордо выпрямившись, пошла к дверям зала.