Обратной стороной кверху
Шрифт:
— Ты не за мной ехал, а за деньгами.
— Ладно, как скажешь.
Машина медленно тронулась с места. Слабый горячий ветерок подул в лицо и распушил длинные светлые волосы девушки.
— Где же люди? Это же знаменитые Канары.
— Здесь нет пляжей, значит, нет людей. Все курорты и отели по ту сторону острова. Тут только рыбачьи поселки. Узкая каменистая полоска берега, это шоссе и грозные, нависающие над головой скалы. Местами высота достигает пятидесяти метров и выше. А справа бескрайний морской простор.
— А причалы?
— Это не причалы. Международная
— Скучает. Я его не стала приглашать в попутчики. Он мне и без того порядком поднадоел. Уже тошнить от него стало.
— Как остальные?
— Жарятся на вертеле в преисподней. Ты прав, Гена — гений. Все предусмотрел. Раечка Райская подложила бомбу под Генину машину, а на ней уехали Чистяков и Рита с акциями. Идиотка! Генка показал ей только одну настоящую и ту не отдал, а сумка наполнена ксерокопиями. Все сгорело вместе с Чистяковым и Риткой. Они получили свой ад еще на земле. Всем только дай. Головой не думают, я за них должна все планы строить и осуществлять. Каждому свое — как писали на вратах ада.
— На вратах Бухенвальда. На вратах ада стояла другая надпись: «Забудь надежду всяк сюда входящий!»
— Один черт! Притормози, жарко. Я переоденусь.
Машина остановилась.
Миркин почувствовал что-то твердое, давящее на правое ребро. Он опустил глаза и увидел прижатый к своему телу ствол пистолета.
— Спасибо, Филя. Выручил. А теперь извини, но мне пора. Выметайся из машины.
— Ты совершаешь ошибку, Ольга.
— Мы проехали километра четыре и не встретили ни одной машины. Поскучай на камешке. К вечеру тебя кто-нибудь подберет. Шевелись, мне некогда.
— Как знаешь.
Миркин вышел из машины.
Ольга пересела за руль.
— Чао, придурок!
Поднимая за собой столб пыли, машина рванулась с места.
Километров через пять Ольга увидела огромный щит с надписями на разных языках. Среди прочих был и русский.
«Зона международной пристани закончена.
Таможенный и визовый контроль.
Приготовьте документы и багаж».
Песни кончились, Ольга напряглась. Впереди появился шлагбаум и люди в форме. Человек шесть, и все без работы. Ни одной машины на горизонте.
Пришлось остановиться. Она даже не знала, на каком языке с ней разговаривают.
Улыбаясь, Ольга подала паспорт, из которого торчал авиабилет.
Полицейский что-то сказал своему напарнику, и тот ушел в дежурное помещение.
— Багаж, синьора Левина.
Слово «багаж» она поняла. Пришлось выйти из машины. Рюкзак и сумку вытряхнули. Вели они себя бесцеремонно. Дело дошло и до сумочки, а там пистолет.
Пограничник понюхал ствол и вынул обойму. Одного патрона в ней не хватало.
Кто-то резко толкнул ее в спину, и она упала лицом на капот. Ей завели руки за спину и надели наручники.
Из дежурки вышло трое мужчин. Один из них заговорил по-русски.
— У вас фальшивый паспорт, гражданка
— Я не знаю. Мне такой дали.
— Номер вашего настоящего паспорта у нас имеется. Ваша виза просрочена на две недели. Откуда у вас оружие?
— Случайно нашла.
Пограничник что-то сказал по-испански.
— Вы из него стреляли? Совсем недавно, да?
— Ничего подобного. Я приняла пистолет за игрушку и решила взять его как сувенир.
— Акции, разбросанные на заднем сиденье, вы тоже нашли?
— Это мои акции. Я их заработала. Они на предъявителя.
К шлагбауму подъехала полицейская машина, и из нее вышли Миркин и еще один офицер. Они подошли к Ольге.
— Где ваши бумаги, господин Миркин? — спросил русский.
— В этой машине. В багажнике. Машину я взял напрокат в аэропорту, чтобы встретить Ольгу Левину и доставить ее вам. Но она, угрожая мне оружием, высадила меня на полпути. Я это предвидел, поэтому следом за нами на расстоянии мили ехал офицер полиции. Я же вас предупреждал. Спасибо, жив остался.
— Скажите, господин Миркин, кому принадлежат акции концерна «Шелл», лежащие на заднем сиденье?
— Василисе Китаевой. Они застрахованы на ее имя, и это легко проверить.
— Врешь! — выкрикнула Ольга.
— Такими вещами не шутят, Ольга Вениаминовна. Вы обокрали Китаеву на сто миллионов долларов. О вашем сговоре все известно. Перед вами стоит представитель Интерпола. Вы объявлены в международный розыск.
— Я требую политического убежища!
— На территории Испании вы также совершили тяжкое преступление, и ни о каком убежище речи быть не может.
— Я отродясь не была в Испании.
— Вы и сейчас находитесь на территории Испании.
— Это же Канарские острова?!
— Верно. Плохо в школе учились. Канарские острова — территория Испании, такие вещи пятиклассники знают.
В разговор вступил Миркин.
— У меня в папке есть доказательства вашего сговора с Василисой Китаевой. Она вам поручила убить своего мужа, что вы и сделали, подстроив автокатастрофу на шоссе, ведущем от его виллы в Барселону, две недели назад. Факт, доказанный экспертами. В результате взрыва погибла и ваша соперница Маргарита Тубельская. Как только вы мне подали сигнал и сообщили о своем направлении, я тут же связался с Интерполом, и они прибыли на остров для вашего задержания. Вы будете экстрадированы в Россию, где вас ждет суд. С учетом вашего прошлого меньше двадцати лет вы не получите.
— И это называется адвокат? Я же тебе деньги платила!
— Готов защищать честных людей, подозреваемых в несовершенных ими преступлениях. Но убийц я презираю, как каждый честный человек.
— Клевета и ложь! Все ложь, от начала до конца! Я никого не убивала. Некрасов жив и здоров, и я могу это доказать.
— Каким образом?
— Простым. Придется прокатиться на машине. С ветерком. А тебя, Миркин, я привлеку за клевету.
— Хорошо. Мы проедем с вами, куда вы скажете, но сначала я должен связаться с Москвой, — сказал офицер Интерпола и направился в помещение дежурной части.