Образ врага
Шрифт:
— Перестаньте, — поморщился Харитонов, — охотно верю, что вы девушка мужественная, справитесь, переживете все грядущие неприятности. И будете чувствовать себя героиней. Это вас утешит отчасти, на некоторое время. В конце концов, высшее образование не главное, в нашей стране безработицы нет.
— Простите, можно короче? Я вам сказала, стучать не буду. Ничего подписывать не буду.
— Не надо меня торопить, Алиса Юрьевна. Я прежде всего хочу, чтобы вы ясно представляли ситуацию.
— Какую ситуацию? Да, я спала с иностранцем. Ну и что? В Москве и во всех больших городах полно иностранцев.
— А кто вам сказал, что вы подвергаетесь уголовному преследованию? Вас пока только судит общественность, речь идет о вашем моральном облике. Хотя у нас есть возможность привлечь вас и к уголовной ответственности за нанесение телесных повреждений. Кубинский студент был жестоко избит, он вовсе не поскользнулся. Имеются свидетели, есть его показания.
— Ну вы же взрослый человек! — усмехнулась Алиса. — Это смешно. Он выше меня на голову и тяжелее в два раза.
— Такая хрупкая девушка, как вы, может быть очень сильной. Допустим, вы его не били. Тогда кто?
— О господи! Да никто его не бил.
— Алиса Юрьевна, — он тяжело вздохнул и тоже закурил, — вы любите своего отца?
— При чем здесь мой отец?
— Он болен и вряд ли выдержит судебный процесс, а тем более — зону. Пожилой, спившийся человек, больное сердце…
— Какой процесс?! Какая зона?
— Тише, не надо так кричать, — поморщился майор, — против вашего отца может быть возбуждено уголовное дело. Он оперировал в нетрезвом состоянии, тем самым подвергая опасности здоровье и жизнь своих пациентов. Больные умирали у него на столе либо после неудачных операций.
— Не все зависит от хирурга. Даже у самых лучших, у самых опытных случаются неудачи, есть безнадежные больные. Отец никогда не оперировал пьяным.
— При желании можно доказать обратное.
— Он никогда не оперировал пьяным! Никогда!
— Не нервничайте так, Алиса Юрьевна. У вас руки дрожат и пепел падает. Мне нужно, чтобы вы подробно рассказали, каков характер ваших отношений с гражданином ГДР Карлом Майнхоффом.
— Я уже ответила на этот вопрос в кабинете проректора.
— Я хочу услышать более подробный ответ.
— Не лучше ли просто посмотреть порнуху? У вас ведь наверняка есть видюшники в департаменте.
Повисла пауза. Серый глядел ей в глаза не моргая. Она выдержала взгляд, хотя сердце при этом колотилось как сумасшедшее. Она отлично понимала, что играет с огнем.
— Не надо мне хамить, Алиса Юрьевна, — процедил он сквозь зубы, — я имею в виду не интимные подробности вашей связи. Меня интересует, сколько раз вы встречались с Майнхоффом в Москве, после возвращения из лагеря, о чем разговаривали, знакомил ли он вас с какими-либо людьми. Вот это меня интересует.
— Мы расстались, — быстро проговорила она, — мы не встречались в Москве, и ни с кем он меня не знакомил.
— Не правда, — он улыбнулся, вернее, слегка дернул краешками губ, — вы продолжаете встречаться.
Из новенького кейса
— Нет, вы уж полюбуйтесь, Алиса Юрьевна. Здесь не только то, что вы называете порнографией. Есть и вполне пристойные кадры. Вот, например, вы с Майнхоффом в ресторане «Пекин». Кто здесь с вами за столиком? Кто эти двое?
— Я не знаю.
— Допустим, — кивнул серый, — давайте смотреть дальше. Вот вы гуляете в парке Сокольники. Это было совсем недавно, в прошлую субботу. С кем вы там встречались? О чем он разговаривал с этим человеком? Тоже не знаете?
— Понятия не имею!
Серый держал снимок у нее перед носом. Они с Карлом сидят на лавочке. Рядом — небритый носатый кавказец. Она не прислушивалась к разговору. Даже на снимке видно, что она сидит отвернувшись, курит. А они беседуют, наклонившись друг к другу. Тот разговор длился не больше пяти минут.
— Послушайте, если вы могли все это заснять, то и разговоры могли записать на пленку, — сказала она чуть слышно, — и личности этих людей можете запросто выяснить через свои каналы. Зачем вам я?
— Хороший вопрос, — серый одобрительно кивнул, — я не сомневаюсь, мы с вами найдем общий язык. Отца своего вы очень любите. И маму, кстати, тоже, хотя предпочли жить с отцом после развода родителей. Ваша мама — отличный специалист, доктор наук. Она часто бывает за границей. Представьте, как нехорошо получится, если всеми уважаемый доктор Ирина Павловна Воротынцева будет задержана на таможне и в ее личных вещах обнаружатся, к примеру, наркотики. У вас нет выбора, Алиса Юрьевна. И вы напрасно хитрите со мной. Кубинца избил Майнхофф у вас на глазах. Парень пытался вас изнасиловать. Впредь вы будете говорить только правду о вашем благородном друге. Только правду.
— А почему вас так интересует мой благородный друг? Он что, шпион? С каких это пор к нам стали засылать шпионов из дружественной ГДР?
— Вот это уже не твое дело!
Хоть что-то человеческое мелькнуло в глазах серого: злость. Пусть не лучшая, но все-таки живая эмоция.
— А если мы расстанемся? Все ваши усилия не имеют смысла. Мы можем расстаться в любой момент.
Серый вдруг положил руку ей на плечо и произнес тихо, задушевно:
— Не думаю. Он тебя так любит, Алиса…
Дома в почтовом ящике она обнаружила повестку. Ее отца вызывали в прокуратуру. Он тут же напился до сердечного приступа, даже не пытаясь понять, зачем и почему его вызывают.
Поздно вечером зашла мама, сделала папе укол, потом они сидели на кухне, пили чай, и мама сказала, что ее поездка во Францию почему-то сорвалась.
— Я знаю, чьи это козни. Это Ларычев мне строит. Он пытался запороть мою диссертацию. Он доведет меня когда-нибудь до инфаркта. Он метит на завкафедрой и все сметет на своем пути, меня и первую очередь. Если я не выступлю с докладом в Париже… А что такое с твоим отцом? Почему его в прокуратуру вдруг вызывают?