Образ.ЕЦ. Часть 0.2. Король под горой
Шрифт:
– Мама никогда не рассказывала… – задумчиво произнесла Лена. Образ не самой удачливой и озлобленной на весь мир женщины дал лёгкую течь, словно айсберг, отколовшийся от Антарктиды и медленно проплывающий Экватор.
– Как и у любой женщины, у твоей мамы хватает скелетов в шкафу, – многозначительно сказал Павел Петрович. – Но я к тебе по делу.
– Ко мне?
– Да, представь. С настоящим деловым предложением. У нас с партнёрами за городом организован бизнес, достаточно прибыльный, но в последнее время обнаружилась небольшая проблема. Предприятию не хватает, как бы это выразиться… Ответственной головы. И что-то
– Моя голова? – рассмеялась Лена. – А с чего вы решили, что я так просто её отдам? Вас что, на хедхантере заблочили?
– Такие вакансии не висят в открытом доступе. Это редкое, эксклюзивное предложение. Но я бы не хотел обсуждать это здесь…
В этот момент в павильон вошел охранник Дима. Видимо, он заметил по камере, что клиент застоялся у прилавка. А может, просто замёрз в своей каморке.
– Всё в порядке? – поинтересовался он у Лены, окинув посетителя недобрым взглядом сторожа, у которого отняли сразу и телефон, и газету, и бутылку.
– Никак свечи на девятнадцать не можем подобрать, – отмахнулась Лена.
Но Дима не собирался уходить, солидный вид покупателя вызывал у него какое-то внутреннее раздражение.
– Вы не могли бы нас оставить? – вежливо обратился к нему Павел Петрович.
– Не мог бы, – нагло ответил охранник и облокотился на край прилавка, с вызовом глядя посетителю в глаза.
Павел Петрович о чём-то на секунду задумался, казалось, взвешивая дальнейшие действия.
– Как ты думаешь, Гудков, что случится, если Эдуард Анатольевич узнает про твои махинации на складе? На сколько вы с дружками вынесли за два года, миллионов на десять?
Произнесённая совершенно обыденным тоном фраза поразила Лену сильнее, чем если бы посетитель достал из-под пальто обрез и направил ей прямо в лицо. Она, конечно, подозревала о неких манипуляциях охранника или кого-то из отдела снабжения, заметных по мелким расхождениям в бумагах и коробках на складе, но чтобы в таком масштабе… И откуда, чёрт побери, этот гусь, Павел Петрович, знает об этом?
– Кто ты, блять, такой? – испуганно отшатнулся Дима, с ужасом поглядывая то на посетителя, то на Лену.
– Я – тот, кто знает о твоих маленьких секретах. А сейчас, поверь, самое время тебе вернуться на пост.
Дима спешно удалился, бормоча себе под нос что-то на-охранниковском и бросая испуганные взгляды в сторону совершенно невозмутимого посетителя.
– Так вот, продолжим, – сказал Павел Петрович, когда они вновь остались наедине. – Если в тебе есть хотя бы толика талантов матери, в чём я почти не сомневаюсь, ты именно та, кто нам нужен. Но что-то мне подсказывает, что ты сможешь даже превзойти её.
Тонкий манипулятивный императив незаметно скользнул куда-то в подсознание, задействовав нужные триггеры в разуме жертвы. Замаячивший на горизонте соблазн заткнуть за пояс собственную мать вызвал прилив пьяняще-возбуждающего головокружения, подобно бокалу холодного пива летом тайком от жены. Причём источником возбуждения был даже не сам долгожданный бокал пенного, а уже только гипотетическая возможность – мысль о доступности объекта соблазна, вероятность перейти грань дозволенного. Лена даже не стала расспрашивать, откуда ему известно про творящиеся у них на складе злоупотребления.
– Что за работа? – стараясь замаскировать интерес, лениво спросила
– Давай обсудим это в другом месте. Знаешь кафе «Яблонька» в центре?
– Да, слышала.
– Встретимся там сегодня в 8 вечера. Согласна?
Лена задумалась. Неужели это он, её звёздный час? Синяя птица удачи сама села на подоконник и стучится в окошко. В конце концов, пока она ничем не рискует: место людное, а господин «знаю всё про всех» точно не похож на закоренелого уркагана. В любом случае, там будет возможность всё как следует прощупать, а заодно и про маму разузнать. Ещё и поесть на халяву… Такой шанс упускать нельзя.
– Да, хорошо, – согласилась она, с трудом сдерживая радостное возбуждение.
– Только маме ни слова. Она наверняка не захочет выпускать тебя из-под опеки.
– Договорились!
«Яблонька» была известным в городе заведением, где любили отдыхать господа с кошельками заметно толще среднестатистического. Это был стилизованный в классическом советском духе ресторан: светлые кружевные шторы и скатерти, добротные дубовые столы, шахматный пол, официантки в белых передниках и чепчиках. Традиционная русская кухня традиционно выходила дороже импортных «кухнезаменителей» с их усилителями вкусов и изменителями ощущений. Павел Петрович ждал её возле входа и беседовал о чём-то со швейцаром в длинном пуховике. На нём было всё то же коричневое пальто, в руках появилась чёрная трость аристократически-пенсионного вида. Пропустив даму вперёд, он прошёл в высокие двери следом.
На стенах ресторана висели картины советских художников-авангардистов, в углу на деревянной тумбочке приютился граммофон, из трубы которого мягко шипели голоса советских же работников эстрады. От сочетания чёрно-белого пола с абстрактно-пёстрыми пятнами картин, странными красочными портретами, геометрическими людьми и красными конями у Лены в голове возникло сюрреалистическое ощущение Алисы в зазеркалье. Тросточка Павла Петровича довершала путающую разум картину, придавая её владельцу сходство то ли со сказочным волшебником, то ли с безумным болванщиком. Казалось, вся обстановка заведения каким-то образом воздействует на сознание посетителей, вызывая дезориентацию в привычном течении неразрывной прямой времени. Лена оглядела мужчин, одетых в неприметно тёмно-серое, и женщин в длинных юбках. Как будто партийное собрание, ей-богу. А может, «Яблонька» – это такое специальное место, где люди другой эпохи могут почувствовать себя в своей тарелке? В конце концов, привычка – вторая натура.
Они заняли столик возле окна. По просьбе Павла Петровича Лена выключила телефон и убрала его в сумочку. Вот уж кому действительно известно всё обо всех.
– Так что за работа? Что делать, сколько платите? – сразу перешла к сути Лена. Терпение никогда не было её коньком. К тому же, она всё ещё побаивалась своего спутника, которому так много известно про чужие тёмные делишки.
– Ты, как и мать, не любишь жевать сопли? Деловая хватка – это замечательно… Что ж, наша небольшая компания производит одно хорошее и полезное лекарство. Не фуфломицин на синтетике какой-нибудь, всё по швейцарскому рецепту. Но из-за бюрократических кретинов мы пока не получили все лицензии, так что производство не совсем легальное. Думаю, тебя это не испугает, – предположил Павел Петрович и направил вопросительный взгляд на собеседницу.