Образы сущего. Доктрина этического максимализма, метафизика живого универсума
Шрифт:
Тема поступка, добра и зла продолжена в главах “Суд”, “Общество”.
3.1.3. Слои – следующий и предыдущий
Процесс, инициируемый неуместным поступком личностей, порождает материальную субстанцию так называемого следующего слоя, т. е. материя слоя является следствием неуместных деяниях разума предыдущего слоя. Текущий слой возник точно так же. Слои в многослойном мире выстроены в причинную последовательность. Материя – это отделенная сложность, появившаяся в результате поступков индивидов предшествующего слоя.
Время слоя велико, но в
3.1.4. Пространство идей
Существуют пространства – (1) пространство идей, (2) реальные пространства. Вторые порождаются материей. Размерность пространства идей нам не известна. Идея имеет векторное представление; длина вектора условно пропорциональна энергии реализации идеи (см. 4.1.5). Следует отметить, что главные объекты мира (Ресурс, Абсолют, супервизоры) лишены дислокации. Для них не существует феномена места в обыденном понимании.
Что касается наблюдаемого пространства-времени (названного вместилищем), его становление описано в главе 8.“Генезис материи” (раздел 8.6.“Место”). В нем обитают личности. Для изучения мира реального необходимо понимание свойств идеального.
Идея является сущностью не количественной. Геометрический образ ее – это не сама идея, а модель, говорящая о том, что идея имеет универсальную структуру, сходную со структурой переноса и движения в реальном пространстве-времени. Ведь все, происходящее в мире, является движением (изменением) или совокупностью движений, это находит отражение в свойстве идей. И поведение – есть движение. А в этике живет идея правильного поведения, т. е. правильного движения. Главные проблемы мира вращаются вокруг этой “правильности”.
Идея состоит из обертонов. Обертон – это спектральная составляющая идеи – тоже некоторая идея. Одна и та же идея может быть представлена разными наборами обертонов (как сумма своими слагаемыми). Представление идеи конкретным множеством и последовательностью обертонов называется реализацией идеи.
3.1.5. Мировая сложность
Я признаю онтологию мировой сложности. Не уверен, однако, что сложность можно определить исчерпывающим образом. Оценка ее включает субъективные черты наблюдателя. В этом она сходна с информацией и вероятностью; последние в массовых явлениях обретают статус объективного показателя. Сложность же – внешняя оценка внутреннего устройства – не всегда имеет адекватное отражение в числах. Феномен сложности предполагает существование оценщика, знающего абсолютный смысл ее.
В конце концов, нам не требуются точные оценки сложности, но важны два крайних значения – конечное и бесконечное. Я исхожу из следующей гипотезы: Для данного объекта либо все приемлемые определения сложности дают конечную величину, либо все – бесконечную. Иначе говоря, не может быть такого, что по одному определению сложность конечна, по другому – бесконечна. Основанием такой гипотезы является наличие смысловой характеристики сложности. Бесконечность – это “неподвижная точка” всех определений,
Алгоритмическая сложность объекта определяется длиной текста алгоритма воссоздания его универсальным роботом.
Замечание
Алгоритмическая сложность обладает замечательным свойством – она почти не зависит от языка, на котором написан данный алгоритм. Почти – значит с точностью до длины текста транслятора, которая есть константа, зависящая лишь от соотношения языков, но не от самих алгоритмов (теорема А.Н. Колмогорова).
3.1.6. Сложность и смысл
В утверждении “любовь обладает бесконечной сложностью” подчеркивается непостижимость рациональным сознанием феномена любви. Мы говорим, что объекты этической реальности бесконечно сложны. Но ведь хаос предстает лишенным смысла, а кажется бесконечно сложным. В чем здесь преимущество объектов этической реальности? Нравственное узнаваемо и онтологично по сути, как первопричина всего. Его непостижимость рациональным сознанием находит объяснение в представлении о бесконечно сложном. Оно само устанавливает смыслы в мире. С другой стороны, хаос, будучи лишенным смысла, имеет нулевую сложность (постулируется). Бессмысленность – и есть хаотичность. Хаотичность означает отсутствие объекта.
Что есть смысл собственно? Смысл изначально присутствует в процессе творения. Логика нам говорит: указанный вопрос не к ней, она отказывается от ответа, не отказываясь от признания феномена смысла. Она признает: это объект этической реальности. Следовательно, она утверждает: постижение смысла есть не столько логическая функция сознания, сколько нравственная. Смысл всему в мире дается творческим разумом, однако, творение бывает доброе и греховное. Все, что есть в материи, возникло в неуместном деянии, и смыслы, стоящие за ним, “отрицательны”.
Если известен алгоритм порождения объекта (креативный алгоритм), то длина текста его дает оценку сложности, и, формально, смысл объекта здесь не нужен. Смысл, однако, привлекается в представлении объекта как алгоритма – когда мы говорим, что данный алгоритм относится к данному объекту, когда мы их отождествляем. Алгоритм – это продукт сознания, а сознание предполагает наличие креативной идеи, ассоциированной с объектом. Создать алгоритм и спроектировать объект – творчески, одно и то же.
Если некоторый объект рассматривается, как возникший случайно, то говорить о сложности можно лишь в плане моделирования его создания. Но, будучи лишенным смысла созидания, он ничем не отличается от объекта хаоса и априорной сложностью не обладает. Однако в излагаемой идеалистической доктрине все базовые элементы материи (частицы, атомы, молекулы) обладают априорной сложностью, ибо возникли в процессе целенаправленной деятельности сознания.
Бывает необходимость дать более или менее точное описание самого смысла. Для представления и передачи его создаются тексты (объекты). Мы не можем говорить о сложности смысла вообще, но можем – о сложности текста (об этом рассказано в разделе 8.4.“Текст” главы 8.“Генезис материи”).