Обреченная ненависть
Шрифт:
А мне хотелось забрать Лану и увезти. От школы, от отца. От моих дел. Попробовать начать новую жизнь. Ведь с ней я ощутил это желание как никогда.
Желание перемен.
Вернувшись в город, я в первую очередь купил цветы. Все таки у Русланы было день рождения. Пусть её папаша хоть желчью изоцдется, но я ее поздравлю.
Свернул в знакомый двор, поднялся. Машинки, как говорила Лана, не было. Неужели угомонился!? Нажал звонок.
Дверь открыла сама девушка. Вид у нее был не совсем весёлый.
— Привет, —
— Привет. Проходи, — как-то легко пригласила девушка, сдвинувшись в сторону.
Я отдал цветы. Робко улыбнувшись, Лана расплакалась.
Даже подумал, что возможно она соскучилась по мне и...
Букет выпал у нее из рук. Спрятав лицо в ладонях, осела, надрывно всхлипывая.
— Лана. Что-то стряслось? — присел я на корточки, обхватив ее за плечи.
— Папа...
Неужели мужик что-то с собой сделал? Ну хоть не придется грех перед Ланой брать.
Помог подняться и провел на кухню.
По пути на полу наставлены коробки, стопкой сложен картон.
— Вы переезжаете? — озадаченно спросил я.
— Нет. Это папы... Он деньги откуда-то принес.
— Что, прям коробками? — у меня ее слова вызвали недоумение на грани с издевательством. — Украл?
Словно почувствовав к чему я клоню, девушка отстранилась, нахмурившись, и сама пошла в сторону кухни.
— Он сказал, что нашел работу. Но... суммы большие. За несколько часов столько не заработать. Он накупил продуктов, вещи старые выбросить хотел. Говорит, что мы начинаем новую жизнь.
Лана прошла к чайнику, взяв спичечный коробок. Ее пальцы непослушно поворачивали его не той стороной, спички ломались и падали.
Взял из ее рук коробок, посадил Лану на табурет. Чиркнул, зажёг, поставил чайник.
— Сейчас он тоже на работе? — спросил я.
— Да.
— А на мой счёт, он успокоился? — спиной ощущал ее взгляд.
— Тимур. Я хотела спросить. Ты знал, что ты был его приемным сыном?
Глава 28
Руся
Я ждала его ответа.
Словно от нескольких слов зависело, можем ли мы быть вместе.
Мое доверие к нему зависело от этого самого ожидаемого ответа во вселенной.
— Не понял, тебя.
Выражения лица встревоженное.
— Понимаю, что это прозвучит странно. И скорее всего неправда. Потому что ты и Ваня братья. Да и сама я не припомню никакого ребенка в нашей семье. Но отец утверждает, что я была слишком мала, чтобы это запомнить и я...
— Я приемный сын в семье Ивана, — выпалил Тим как на духу, поворачиваясь ко мне с дымящимися чашками.
Поставил на стол, сел, придвинул одну мне.
Взяв со стала чайную ложку, какое-то время крутил ее в пальцах.
У меня все замерло внутри. А потом наматываться стало на ось этой самой ложки.
Тим придвинул сахарницу и протянул
Я боязливо коснулась уже теплого металла.
Парень перехватил мою руку, нежно, но крепко. Поглаживал, массируя большим пальцем мои костяшки.
— Я не могу помнить, где был в то время. Меня забрали из детского дома в шесть лет. И там, скажу тебе, не было времени раздумывать о своей семье. Лишь страх и холод. Бессилие, отчаяние, что спасение из этого мрачного ада для детей нет. Там нет места мечтам. Только желание хоть немного поесть, и не стать предметом для издевательств. Иначе не выжить.
Заглянув в его глаза я сама увидела ту жуткую пустоту.
Озноб прошел вдоль позвоночника, а по рукам побежали мурашки.
Тим стиснул руку.
— Твой отец уверен в том, что это был я? В том смысле, откуда он вообще знает?
Мне было стыдно говорить, что отец рассказал об этом в пьяном бреду.
И даже если это правда, как рассказать человеку, что твой отец избавился от мальчика, нуждающегося в заботе, тепле и любви.
У меня язык не поворачивается.
Да, Тимуру определенно повезло, что семья Вани взяла его. Спасли ребенка от мучительных ужасов детского дома.
— Он...Ты напомнил ему мальчика. Шрам у тебя под челюстью. У их с мамой приемного сына был такой же. И у меня, — я показала запястье. Маленький белый след, происхождением которого я никогда не интересовалась. Хотя сам отец уверял, что меня поцарапала кошка.
Только ни кошек, ни собак у нас никогда в квартире не водилось.
Меня как молнией пробило.
Почему я сразу не подумала об этом!?
Ведь отец обманул меня, ещё тогда.
Отдернула руку.
Тим напрягся, уставившись на меня.
— Так что за мальчик? И что с ним стало?
Его голос эхом отзывался в теле.
Лицо тяжёлое. Он будто испугался чего-то... бросился ко мне.
А мои глаза в тот же миг закрылись.
Очнулась я от влажных капель на моем лице.
— Лана, как ты напугала! Голова кружится? — Тим потрогал мой лоб, щеки. Я попыталась встать, но он остановил мен, приложив руку к моей груди.
— Полежи пока. Я же не знаю, почему ты в обморок грохнулась. Скорую вызывать?
— Нет. Я надолго отключилась? — сердце ритмично толкает кровь. Мне становится жарко.
Только вот причина не в болезни или переутомлении.
А в Тиме.
Парень так заботливо кружится вокруг, разрывая стереотипы, что крепкие люди черствы внутри. А ведь он определенно силен, раз пережил такой ад.
Он встревожен, но терпеливо сдерживается, чтобы не принять меры. Поэтому, чтобы поскорее избавить парня от тревоги, решилась попросить.
— Ты можешь мне помочь его поискать?
— Что?
— Папы давно нет. Я собиралась пойти его искать. Может он в гаражах, или у знакомых. Если у тебя есть время, походишь со мной?