Обреченная. Наперекор судьбе
Шрифт:
До детей доходили слухи, которых никто не понимал, но все боялись. Преподаватели рассказывали детям об августовском путче, ставшем предвестником разрушения и распада великого СССР, о попытке устранить последнего президента.
– А что, правда танки были на Красной площади в Москве? – спрашивали дети.
Оказалось, что все слухи – правда, а могучий и нерушимый Союз Советских Социалистических республик приказал долго жить. Все изменилось в одночасье.
Люди, всю свою жизнь верившие в светлое будущее и коммунизм, который непременно должен обеспечить каждого бесплатной квартирой от государства,
Педагоги волновались, как бы их не сократили, сетовали на неспокойную и полную непредсказуемых катаклизмов жизнь. Многие в благополучных прежде семьях лишились работы, не знали, как свести концы с концами, и что теперь им делать и как жить.
Расцветал бандитизм, с которым не могли справиться власти.
Но не только политическими новостями полна была жизнь за стенами детского дома.
В 1991 году Ленинград переименовали в Санкт-Петербург, вернув городу его историческое название. Город разрастался, хорошел и увеличивался. В этом же году был проведен первый конкурс «Мисс Санкт-Петербург», воодушевив мэра города стать главным организатором таких конкурсов.
А в 1993 году петербурженка Анна Байчик стала первой в истории России официальной обладательницей звания «Мисс Россия», и вся общественность города заболела конкурсами красоты. Конкурс «Мисс Россия» показали по черно-белому телевизору в детском доме, и руководство решило не отставать от веяний моды и идти в ногу со временем. Девочки из детского дома тоже должны уметь правильно говорить и красиво двигаться.
Лена и Марина уже учились в выпускном десятом классе.
На педагогическом совете детского дома было решено провести конкурс на звание королевы красоты.
– Мы хорошо потрудились, подготовили своих выпускников к самостоятельной жизни, – сказал директор, а потом добавил:
– Девочки-выпускники – наша гордость и наша надежда. Пусть они тоже поучаствуют в современной жизни города. Может быть, наши красавицы принесут нам славу и известность.
Решено было провести конкурс на звание королевы красоты детского дома номер тридцать три.
Конечно же, Лена завоевала главный приз и почетное звание.
Она выросла настоящей красавицей, с великолепной фигурой и копной светлых шикарных волос. Казалось, что невидимый художник не пожалел ярких красок, чтобы воплотить в жизнь идеал девичьей красоты. Тонкая и правильная линия бровей ярче выделяла прозрачные, светящиеся изнутри, голубые глаза, красиво затененные мягкими и длинными, пушистыми ресницами. Пухлые губы выделялись на мраморном лице с классически правильными чертами.
Прекрасная Елена как будто сошла с полотна великого иконописца, чтобы радовать людей своей красотой и совершенством. Когда Лена улыбалась, на ее щеках появлялись очаровательные ямочки, заставляя окружающих улыбаться вместе с ней.
Победа в конкурсе была заслуженной – когда на Лену надели ленту с надписью «Королева красоты», она торжествующе посмотрела на зрителей с высоты сцены своим призывным взглядом, а потом улыбнулась своей фирменной чарующей улыбкой. Зал взорвался овациями.
Марину к конкурсу не допустили – она не вышла ни лицом, ни фигурой. Организаторы не предложили ей даже поучаствовать, а Лена ехидно сказала:
– Ты
Ленка часами могла торчать перед зеркалом, любуясь собой, и репетируя разные позы. А победив в конкурсе, она возомнила себя настоящей звездой. Она бесконечно наслаждалась своей красотой и манящей сексуальностью.
– Я буду настоящей звездой! – говорила она.
Марину она жалела и говорила:
– Как я тебе сочувствую, Мариночка, что тебе ничего в жизни не светит.
Красивым всё достается легче – ее миловидное личико часто вызывало зависть подруг и особенную любовь учителей. Лену никогда не наказывали – все ее проделки казались окружающим всего лишь милыми шалостями.
Надо сказать, Лена пыталась и Марине рассказать премудрости ухода за собой.
– Ну, что ж ты у меня за дурнушка такая? – сетовала Ленка, – тебе нужно научиться прическу делать, макияж наносить. С таким деревенским лицом тебя точно никто не полюбит.
Мнение бойкой подружки всегда было для Марины решающим, и она жутко комплексовала по поводу своей внешности. Что и говорить, ей было далеко до идеала красоты. А уж когда в прошлом году от бесконечного чтения упало зрение, и ей выписали очки, то Марина и вовсе стала считать себя страшненькой уродиной.
– Очкарик, в попе шарик, – дразнила ее Лена.
– Не в красоте счастье, – убеждала себя Марина, читая в своих романах о великой любви. – Любят ведь душу, а не внешность.
Да даже будь она самой распрекрасной красавицей на свете, в мире не было ни одного человека, которому была бы небезразлична ее судьба. Кроме Галины Васильевны и подруги Лены.
– Не переживай, я тебя и такую люблю, – убеждала ее Ленка. – Зато ты у меня умная, много книжек прочла! Может, и тебя кто-нибудь полюбит…
8. Училище. Кража
Детдомовских детей не спрашивают, интересна ли им будущая профессия, а просто определяют туда, где есть свободное место, и где дают койку в общежитии.
После детского дома девочек-выпускниц направили в профессионально-техническое училище, осваивать профессии ткачих. Здесь в общежитской комнате жили уже не восемь человек, а всего четверо.
Им с Леной повезло – их не разлучили и не отправили по разным учебным заведениям.
Теперь нужно было привыкать к городской жизни, изживать детдомовские привычки драться и материться, и стараться ничем не отличаться от городских сверстников.
На жалкую стипендию особо не разгонишься, они обходились простыми и дешевыми блюдами. Варили супы из пакетов с макаронными звездочками или борщи и рассольники из стеклянных банок. Часто по очереди жарили картошку в обеденный перерыв.
У Лены картошка всегда получалась красивой, ровно прожаренной, а у Марины всё подгорало. Зачитавшись, она частенько забывала про сковородку или кастрюлю с супом на студенческой электрической плитке, а чайник постоянно выкипал раз за разом.
– Ты – настоящий синий чулок, – дразнила ее Лена, – когда ты уже будешь жить в реальности, а не в своих сказках и фантазиях? Хватит мечтать, спустись на грешную землю! Картошку хотя бы почисти, неумеха, а я пожарю! Все за тебя делать приходится!