Обреченная
Шрифт:
– Таня?
– Таня, - отрицать было бессмысленно.
– Ты знаешь, один раз я ещё смог пережить потерю, но второй… Да, я дал слабину. Да, сдался и пошёл на риск. Но это лучше, чем медленно сжигать себя изнутри, мечтая о той, которую никогда не найду.
– Дим…
– Да, я тёмный, да Колдун. Но в первую очередь я – Феникс, и к своей заветной цели буду лететь, сжигая все преграды напалмом. Так что хочешь ты того или нет, но ты – моя, и я никуда тебя не отпущу. Лучше сразу смерть.
Сказал и замер, переводя дыхание.
Слов больше не было, мыслей тоже. Теперь, когда огненная
Мгновение складывалось в секунды, секунды в минуту. А они всё стояли друг напротив друга, неотрывно глядя в глаза. Сердце отбивало ритм ритуальных барабанов в груди, а пальцы уже начало сводить от напряжения.
«Пожалуйста,… поверь мне…», - кричало всё у него внутри. Всё уже было сказано.
– Я…, - прошептала девушка тихо. – Я ведь тоже так и не смогла забыть тебя. Заставляла себя, силой вытравливала память об инициации, но так и не смогла… Думала, что маски спасут от этого безумного наваждения, не получилось. Я продолжала помнить тебя… всегда…
Быстрые шаги, обогнуть стол и застыть друг напротив друга. Лишь несколько жалких сантиметров, и всё еще боялась коснуться. Вдруг всё это лишь мираж, наваждение. Коснёшься – и всё растает в дымке сна.
Не исчезло.
Феникс ласково провёл подушечками пальцев по её лицу, коснулся губ и… резко притянул к себе, зарываясь лицом в волосы.
– Настя… моя Настя… МОЯ.
Провести руками по всему телу, прижимая к себе до боли, до вздоха, до стона. Дышать воздухом, что был буквально пропитан её ароматом. Коснуться губами лица и вздрогнуть.
– Ты плачешь? – Феникс обхватил её личико руками, обеспокоенно заглядывая в глаза. – Насть… ну что ты?
Помотала головой и прижалась к его губам в быстром поцелуе.
– Твоя, - оторвавшись, прошептала девушка и рассмеялась, когда Дима подхватил её на руки, и закружил. – Отпусти, сумасшедший.
– Не отпущу. Никуда не отпущу, - совершенно серьёзно ответил он.
И снова поцелуи, быстрые и невесомые, что с каждым мгновением становились всё жарче и настойчивее. Невозможно оторваться друг от друга, даже для того, чтобы сделать глоток воздуха.
Десяток шагов в гостиную и мягкость дивана, на который мужчина бережно уложил девушку. Застыл на мгновение, вглядываясь в глаза, всё ещё не в силах поверить, в то, что это, действительно, правда. Провёл рукой по тёмным волосам, шелковистой волной обрамляющие девичье лицо.
Секундная передышка перед нырком в чувственную зыбь.
В этот раз всё было по-другому. Никакой страсти, бушующего пламени и бешеных скачек. Только щемящая нежность и безграничная радость от обладания друг другом. От того, что они наконец вместе.
… Неспешный ритм движений, сладкие поцелуи и невероятное чувство единения.
… Тяжелое дыхание и сладкие стоны, что словно музыка для его сердца. И невероятно сексуальное движение, когда, прикусив губу, Настя пыталась сдержать крики.
… Новое, неизведанное чувство – не брать, а дарить. Нежность, страсть, свою любовь. Если бы мог, то Дима
И наслаждение в этот раз другое, такое же острое, глубокое и всепоглощающее, но отличающееся от ранее изведанного. Феникс не знал, какое именно, просто понял, что именно вот так правильно и верно. Он укрывал сейчас свою половинку словно крыльями, неся её по воздуху на этих самих крыльях любви. Размеренные, тягучие, но с таким глубоким проникновением, движения, как будто пытался добраться до всех потаённых уголочков. И даже на такое плавное вторжение, Настя реагировала со всей ведьминской страстью, ведь он исполнял сейчас её тайные желания – а именно горел для неё и любил только её. Апогеем стало двухголосие вскриков без слов. И было в этой музыке страсти нечто неуловимо таинственное. А потом, просто лежали с закрытыми глазами, сплетясь руками, ногами, как будто не веря в своё взаимообретение. Мало того, что ни на что не было сил, так ещё присутствовал подспудный страх эфемерности происходящего, и они оба боялись спугнуть момент откровения. Словно подвели черту между концом существования, и началом полноценной жизни.
Два дня пролетели, словно один сладкий миг.
Всё время вместе, узнавая друг друга.
Яркие дни полные смеха, улыбок, солнца и океана. Долгие прогулки по пляжу, купание в лазурных водах и отдых на белоснежном песке. Совместная готовка и долгие разговоры. Им было о чём друг с другом поговорить, рассказывали истории, делились радостными воспоминаниями из своей жизни. Единственное, что по молчаливому согласию обходили стороной – это работа Насти. Дима понимал, что ей тяжело об этом вспоминать и тактично избегал эту тему. Ему и без того было о чём расспросить – любимый цвет, еда, музыка, кино и прочее. Феникс хотел знать буквально всё о ней, словно стремился за эти дни наверстать семь лет одиночества.
Жаркие ночи, где не было запретов и условностей. Только две души, что, наплевав на церемонии и Законы этого жестокого мира, рвались друг другу навстречу. Сумрак ночи и тёмные силуэты в свете огромной луны… прикосновение… шёпот… всхлипы… стоны.
Он уже не мог представить свою жизнь без Насти. Раньше с другими всё было иначе. Пара дней и ему становилось скучно, хотелось разнообразия и новых отношений, то с ней всё было по-другому. Феникс словно не мог насытиться ею. И дело не только в физической близости. Дима мог просто любоваться её плавными движениями, сиянием глаз, мягкой улыбкой.
– Не хочу уезжать отсюда, - произнёс Дима утром последнего дня.
Они сидели на покрывале, что было расстелено в тени раскидистой пальмы. Несмотря на раннее утро, было уже жарко. Дима положил голову на колени девушки и довольно щурился, чувствуя, как её пальчики зарывались в его волосы, мягко массируя кожу головы.
– У нас нет выбора.
– Давай, выкупим остров у Саида?
– Он не продаст, у меня такое ощущение, что этот дом и само место - ему очень дорого, я заметила его тоскливый взгляд, который он кидал, то на диван, то на веранду. Как будто оно связано с каким-то приятным ему воспоминанием, - покачала головой Настя. – Да, и не можем мы долго оставаться на одном месте.