Обреченная

Серганова Татьяна

Самое страшное, это потерять то, ради чего хотела жить…

Но, вот сейчас, когда появилась крохотная вероятность, что незапущенный Фениксом таймер, остановит полное Перерождение, мне опять стало страшно. Страшно взять и поверить, что ещё не всё потеряно. Счастье казалось и виделось мне настолько хрупким, даже эфемерным, что в любое мгновение я с ужасом ожидала, что оно возьмёт и рассыплется на сотни тысяч осколков. Я была совсем не готова смотреть в равнодушные синие глаза и знать, что я стала для него одной из миллиона подобных. Меня охватывал

ужас, что никогда не увижу в его взгляде подтверждение того, что я любима и желанна. И тем более не могла смириться с мыслью, что я опять осталась одна в этом мире.

На фоне всех этих размышлений, даже как-то перестала нервничать по поводу встречи с Седым, на которую всё-таки уговорила Стража. Какое мне дело до всего этого, когда моё сердце сейчас в любое мгновение может истечь кровью. Да, мои жизненные приоритеты кардинально изменились.

Целители запретили мне вставать два дня с постели, аргументируя всё моей общей слабостью и сильным магическим истощением. Кто бы слушал этих эскулапов, им только дай возможность дорваться до нравоучений и наставлений пациентов. Но так как реабилитацию я проходила не в клинике, а в доме Саида, то шикнуть на меня, и как-то призвать к благоразумию, они никак не могли. Уже вечером я встала с постели, одёрнув то ли коротенькое платье, то ли длинную футболку, сложно разобраться, и решила сменить обстановку.

Татьяна, которая старалась всё время быть со мной рядом, и была основным источником информации о состоянии здоровья Феникса, как раз вышла за ужином.

Но есть мне особо не хотелось, а ноги размять – так очень даже.

Так что, дождавшись, когда шаги Разиной затихнут в коридоре, я скинула одеяло и поднялась с кровати. Слабость, конечно, была, но не до состояния желеобразного полуфабриката. Вышла в коридор, некоторое время постояла, приводя дыхание в норму, в раздумье, куда бы податься. После чего свернула налево и так же по стеночке двинулась в путь.

Наверное, это было жутко безответственно и опасно, но сидеть без дела я больше не могла. Мне хотелось глотнуть воздуха свободы. Может, это поможет мне успокоиться и хоть ненадолго взять себя в руки.

– Вам не стоило вставать, - неожиданно раздалось у меня за спиной.

Голос я узнала сразу, поэтому ничем запускать в него не стала. Да и нечем было, сил-то у меня - кот наплакал. Лишь медленно обернулась, встречаясь взглядом с бархатисто-чёрными глазами, что тут же заскользили по моему телу, задержавшись на открытых ногах.

– Разве вам разрешили вставать?

– А мне надо для этого чьё-то разрешение? – я нахмурилась, не в силах подавить антипатию, что росла в глубине души. Именно из-за его похождений Димка чуть не погиб.

– Нет, - араб кивнул, всё ещё внимательно всматриваясь в моё лицо. – Хотите прогуляться?

– Да. А в чём дело?

– Позволите вас сопроводить?

– Не стоит.

При одной только мысли о том, что придётся провести с ним время, меня замутило. Может он и не виноват, но сейчас я действовала

не умом, а эмоциями. Найдя козла отпущения, менять его не хотелось.

– Я хотел бы поговорить с вами, - терпеливо продолжил он, и по яркому блеску глаз, поняла, что избежать разговора всё равно не получится. – Давайте выйдем в сад. А то ещё немного, и ваша нянька вернётся и загонит обратно в постель.

– Знаете, наверное, моё самочувствие не позволит мне провести с вами беседу.

Я предприняла последнюю попытку избавиться от его внимания. Как он вообще тут оказался? Ждал меня?

– Но ведь ваше самочувствие позволяет вам гулять по коридору, - парировал Саид.

– Вы в курсе, чем отличается навязчивость от настойчивости? – и почти выстрел взглядом.

– Не хочу вдаваться в природу вашей антипатии ко мне. Давайте, просто поговорим.

– Хорошо.

С его помощью, мы действительно спустились в небольшой и уютный садик, что был отгорожен от обширного парка высокой живой изгородью. Небольшой прудик с рыбками, яркие цветы и столик с аккуратными стульчиками. Почти уронила себя на один из них, и украдкой стёрла пот со лба. Что-то я переоценила свою выдержку, потому как уже напрочь выдохлась.

Но всё-таки это намного лучше, чем сидеть взаперти в душной комнате, и смотреть на картину. Здесь даже дышалось по-другому - глубже, полнее. Оборотень сел напротив, продолжая гипнотизировать меня взглядом.

– Что вы хотели?

– Вы обвиняете меня в том, что произошло, - он не спросил, а именно утвердительно произнёс.

– И? Будете оправдываться?

– Не сейчас… Как вам это удалось?

– Что именно? Вызвать Перерождение? Не знаю. Наверное, дело в том, что я - Некромант. Работа с сущностями - моя специализация.

– Я не об этом. Я знаю Соколова достаточно долго… его женщины, громкие романы, затем увлечённость Татьяной… А тут, вдруг, такое самопожертвование, и явно не ради великой цели изменения мира.

– Что вы знаете об изменении мира? Разве ваше дело - не сторона?

– Уже нет.

Ещё один благородный рыцарь без страха и упрёка. И ни один не понимает, во что хочет ввязаться. Странные какие-то тёмные пошли, всё время лезут на рожон, вместо того, чтобы вовремя прикрыть глаза, и сделать вид, что ничего не видел.

– Саид, чего вы хотите? Помочь? Вы уже помогли. Укрываете же у себя в доме беглую преступницу.

– Беглая преступница уже полгода, как мертва, и к Стейси Матиас не имеет никакого отношения.

– Я смотрю, вы подготовились… Вы хотите получить моё одобрение? Или сразу хотите, чтобы я провела Ритуал посвящения вас в рыцари? Так вот этого не будет. Хотите помочь, обращайтесь напрямую к Сергею. Не ко мне. Организационными вопросами не занимаюсь… я – практик.

– Я хочу знать, что происходит со светлыми Ведьмами после инициации, - быстро произнёс Оборотень, и глаза, в одно мгновение, из чёрных превратились в оранжевые, делая его ещё более хищным.