Обреченная
Шрифт:
Мужчина не спешил отвечать, продолжая буравить меня холодным оценивающим взглядом. Потом он медленно перевел его на Викторию, и его рот превратился в тугую напряженную линию. Это меня немного сконфузило. Сглотнув, я снова проговорила:
– Моей подруге стало нехорошо. Разрешите ее проводить в медицинский кабинет?
– Нет, – отрывисто и грубо проговорил мужчина, продолжая с интересом наблюдать за моей реакцией. При этом его плотно сжатые губы выдавали неприкрытое раздражение. Как будто он смотрел на маленьких назойливых мух и думал, как их прикончить одним ударом.
– Что? – его ответ
– Ты плохо слышишь? – издевательски переспросил мужчина.
– Нет, но я не понимаю. – Я непроизвольно начала злиться. – Моя подруга вот-вот упадет в обморок, а вы тут строите из себя неизвестно кого!
– Подруга? – удивленно переспросил он с каким-то подозрительным сомнением. – А не скажешь ли мне…
– Мирослава, – подсказала я.
– …Мирослава, что, по-твоему, у нее болит?
– Мне-то откуда знать? Я ведь не доктор.
– Ну, раз ты сама сказала, что не доктор, с чего ты тогда взяла, что твоей подруге плохо? По моему мнению, она выглядит очень даже хорошо, – и он бесстыдно уставился на грудь Виктории.
Это стало последней каплей в чаше моего терпения. «Да кем он себя возомнил?! Стоит и издевается над больным человеком!»
Вложив в свой голос побольше язвительности, я спросила:
– Вас что, упрашивать нужно?
– Было бы неплохо, – хищно ухмыльнулся он.
Я всегда выступала против насилия, но в данную секунду мне захотелось ударить его. Моя кровь закипела. Не собираясь больше участвовать в бессмысленном препирательстве, я быстро сложила учебники Виктории в сумку и потихоньку потянула ее за руку. Мне было плевать, если после этого меня вызовут к директору. Я, думаю, смогу объяснить ситуацию. Благо наш директор – адекватный человек.
Но мои попытки поднять Викторию не увенчались успехом: она даже не удосужилась шевельнуться, сидела как истукан. Мужчина, наблюдавший за моими действиями, небрежно облокотился на парту и явно наслаждался происходящим.
– Виктория, может, вызвать скорую помощь? Тебе совсем плохо. – Мое беспокойство за подругу усилилось. Но она и дальше продолжала хранить молчание.
После нескольких моих безуспешных попыток сдвинуть ее с места, мужчина вновь заговорил:
– Виктория, ты можешь покинуть помещение и навестить доктора, если тебе действительно нехорошо. – Последнее он подчеркнул интонацией и, немного подумав, добавил: – И можешь потом вообще не возвращаться на занятия, отправляйся домой.
После его слов Виктория как по команде встала и, так же не поднимая головы, направилась к выходу. Я решила последовать за ней и проводить, взяв ее сумку. Но возле двери меня остановил голос мужчины:
– Простите, Мирослава, а вы не расскажете, куда собрались?
Этот придурок конкретно начал выводить меня из себя. Сквозь стиснутые зубы я ответила:
– Провожу Викторию, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и вернусь.
– Это так благородно с вашей стороны! Но я думаю, что ваша помощь ей не понадобится. Я прав, Виктория? – Черные глаза стали ее буравить.
– Да, – тихо ответила девушка и, подумав, добавила: – Мира, мне не нужна помощь. Я сама справлюсь. Увидимся дома. – И, выхватив из моих рук сумку, она стремительно покинула класс.
– Мирослава, может, больше не будете задерживать
В недоумении я вернулась на свое место.
Я села и уставилась в потолок – так я решила его игнорировать. Знаю, может быть, впоследствии это скажется на моей учебе, но я ничего не могла с собой поделать. Во мне развилась сильная неприязнь к этому незнакомцу, и я не хотела воспринимать его как учителя. Как, наверное, и мои одноклассники, которые необыкновенно тихо себя вели.
Они неотрывно следили за действиями мужчины, боясь, что он обратит свое внимание и на них. Это было похоже на то, когда учитель не знает, кого вызвать к доске. Он проходит взглядом по списку и мучительно долго никого не называет. А ты сидишь и тихонько молишься: только не меня, только не меня… Потому что уроки ты не сделал, и если тебя вызовут, ты явно облажаешься.
«Значит, человек, позиционирующий себя в роли нашего учителя истории, пугает не только меня»
Если бы меня попросили его описать, я бы незамедлительно ответила, что он похож на Конана-варвара в костюме графа Дракулы. Знаю, фантазии мне не занимать, но он никак не ассоциировался у меня со скромным учителем истории. И где это Лизка на каменном лице рассмотрела милые ямочки?!
Между тем учитель положил на стол раскрытый журнал в красном переплете, а на него сверху поставил небольшой деревянный ящичек, все это время находившийся у него в руках. Мужчина низким, с хрипотцой, голосом, заговорил снова:
– Ммм… люди, я вас приветствую! Как вы уже поняли, я буду вести у вас занятия по истории, – с какой-то скользящей иронией проговорил незнакомец, отчего у меня сложилось впечатление, что он сам не верил в то, о чем говорил.
– Я не потерплю к себе неуважительно отношения. Если я говорю, стало быть, вы все молчите и внимаете. В противном случае вы можете пожалеть. Ваше непослушание будет караться по всей строгости…
«Караться? Где он это слово выкопал?! Такое ощущение, что он путает камеру пыток со школой! И какое право он имеет нас запугивать? Эта учебное заведение, а не тюрьма». Меня это все сильнее нервировало. Взглянув на соседние парты, я заметила, что мои одноклассники пребывают в тихом ужасе от происходящего.
Мужчина многозначительно замолчал, давая возможность каждому ученику обдумать его слова. И, добившись, как мне показалась, нужного ему эффекта, он с явным удовольствием продолжил:
– Познакомлюсь я с вами позже. Сейчас хочу дать персональное внеклассное задание, после которого не стану отнимать ваше драгоценное время, которого у вас и так осталось крайне мало.
Мне было не по себе. Все выглядело до смешного сюрреалистично. Что-то странное, темное, неправильное было в этом человеке. Как он вообще попал в школу и для чего?! Ведь если судить по его костюму, в деньгах он не нуждался. Особенно в зарплате рядового учителя. Его манера общаться – это что-то из ряда вон выходящее. Склонность к командованию и подчинению себе наводила на мысль, что человек, находящийся перед нами, бескомпромиссный командир какого-нибудь спецназовского подразделения по уничтожению… ну, не знаю… например, террористов.