Обреченные королевы
Шрифт:
Несмотря на все это, королева Каролина не пренебрегала своими супружескими обязанностями. В 1768 году она родила королю наследника — Фредерика. Кристиан посчитал, что выполнил свой долг, а королева была вольна делать все, что ей хотелось. В скором времени начался ее роман с придворным врачом Кристиана — Иоганом Фридрихом Струэнзе. Их отношения развивались стремительно. Скоро эту любовную связь раскрыли, а король или ничего не замечал, или ему было наплевать. Также он закрыл глаза на то, что у Каролины появилась незаконнорожденная дочь, которую она выдала за дочь короля. Струэнзе не переставал убеждать Каролину в правильности идей Руссо и добился успехов в этом деле. Прекрасный врач считал себя философом-гуманистом Король был не в состоянии вести дела
Датчан это не удивляло. В 1772 году в результате заговора во главе с вдовствующей мачехой Кристиана, Юлианой-Марией, правление Каролины и Струэнзе подошло к концу. Чтобы скрыть свои намерения, заговорщики начали действовать во время бала-маскарада. Каролина была слишком пьяна и весела, чтобы следить за происходящим. В ту ночь ее с любовником арестовали, и они никогда больше не видели друг друга.
Каролину заточили в крепости Эльсинор. Детей у нее отняли, а брак с Кристианом аннулировали. Судьба Струэнзе была куда более печальной. Его обвинили в государственной измене. Беднягу сначала привязали к хвосту лошади и пустили ее вскачь, а потом Струэнзе четвертовали.
Каролину через некоторое время освободили. Но она, вместо того, чтобы вернуться домой в Англию, остановилась в Германии в городе Целле. Она хотела вернуть себе трон и детей. Но, увы, этим планам не суждено было осуществиться, поскольку Каролина заболела скарлатиной и умерла в 1775 году. К несчастью, в доме не было врача.
МАРИЯ-АНТУАНЕТТА.
1793 г.
Прежде всего, надо сказать, что Мария-Антуанетта никогда не произносила фразы «пусть едят пирожные». Эти слова принадлежат другой французской королеве, Марии-Терезии — супруге Короля-Солнце Людовика XIV. Эта цитата вошла в широкое употребление, когда появилась на страницах «Исповеди» Руссо. Мария-Антуанетта в то время была еще невинной девушкой в возрасте двадцати одного года, которая жила в Австрии и говорила на немецком языке. Руссо в своей книге писал: «Одна принцесса… когда ей доложили, что у крестьян нет хлеба, ответила: “Пускай едят бриоши”».
Несмотря на то что автором этой фразы была не Мария-Антуанетта, ненависть французского народа к ней продолжала расти. Во времена смуты народ всегда ищет козла отпущения, а королева просто оказалась подходящей кандидатурой.
Она на самом деле хотела прожить свою жизнь иначе: повиноваться мужу, как Богу; рожать детей, как Ева; и смириться с тем что, аристократы едят пирожные, в то время как у крестьян нет даже хлеба.
Мария была пятнадцатым ребенком императрицы Марии-Терезии, которая воспитала прелестную эрцгерцогиню так, чтобы та стала «желанным лакомством» на фоне прочих европейских принцесс. Императрица не допустила, чтобы у дочери «истек срок годности». Она выдала ее замуж за Людовика-Августа, будущего французского короля, в 1770 году (через 2 месяца после ее i первой менструации). Марии было всего 14 лет.
Мария сделала все возможное, чтобы приспособиться к утонченному французскому двору, но ей не хватило подготовки. Изначально в жены Людовику XIV готовили старшую сестру Марии, ее и воспитывали соответственно, но та умерла от оспы. После чего императрица просто добавила в список своей красоты предметов, которые преподавали Марии, историю Франции и сказала девочке, чтобы та отправлялась
Мария изо всех сил старалась понравиться мужу, но счастье ее было мимолетным. Людовик-Август хоть и являлся следующим претендентом на французский престол, но не отличался особой привлекательностью и предпочитал охоту и плотничанье романтическим ухаживаниям за прекрасным полом. Семь лет их брак оставался бездетным. В течение этого времени Мария страдала от злых сплетен и мужа, не обращавшего на нее никакого внимания; к тому же каждый месяц она получала от матери письма, которые просто изводили ее. Мария рыдала, когда видела придворных дам с округлившимися животами. А когда услышала о том, что одна из них родила мертвого ребенка, призналась: «Хоть все это и ужасно, но я хотела бы оказаться на ее месте».
Проблема была не в Марии, а в Людовике — и никакая виагра здесь не помогла бы. У него был фимоз — сужение крайней плоти, из-за чего занятия любовью причиняли королю одни мучения. Единственным выходом из положения могло быть обрезание — опасная операция, поскольку в то время еще не было антибиотиков и анестезию не делали.
Чтобы отвлечь себя от постели, родов и всего прочего, Мария с головой ушла в «шопинговую» терапию. Перья, платья, прически и бриллианты стали объектами ее желаний. Ночи напролет она проводила за азартными играми, увеличивая тем самым размеры королевского долга. Когда подобные развлечения перестали приносить ей удовольствие, она посвятила свое время изучению философии. Прочитав труды старого разбойника Руссо, Мария пришла к убеждению, что спасение в природе. Она стала сажать сады и построила на земле Версаля маленькую деревушку, где она с друзьями могла воплощать в жизнь свои пасторальные фантазии.
Деятельность Марии отразилась и на благосостоянии французского народа. В то время как она смаковала клубнику и козье молоко в своей милой деревушке, треть населения страны из-за королевской расточительности еле-еле сводила концы с концами, чтобы уплатить налоги. Вдобавок ко всему из-за плохой погоды бедняки остались без урожая пшеницы — соответственно и без хлеба.
Поскольку правительство оставило жалобы бедняков без внимания, им нужно было на ком-то выместить злобу. Мария — ее еще называли Мадам Дефицит или l'Autri-chienne («австрийская сучка») — стала объектом насмешек. Они пустили в ход порнографические карикатуры с изображением королевы. Никакой пользы не принесло то, что Мария пыталась изменить свое поведение или то, что она лично симпатизировала беднякам.
Формально история гильотины началась в 1789 году, когда врач Жозеф Игнас Гильотен на заседании Учредительного собрания предложил внести на обсуждение важный закон, касающийся смертной казни во Франции. Он сделал достаточно смелое заявление о том, что все люди перед казнью равны, соответственно все должно проходить без боли и пыток. Гильотен писал: «Во всех случаях, когда суд приговаривает осужденных к смертной казни, наказание должно быть одинаковым для всех… Правонарушителя следует обезглавить; это будет сделано с помощью простого механизма».
Почти два года продолжались дебаты, прежде чем Учредительное собрание одобрило поправку. Началась царство террора и коллективного кровопускания. Прежде только знатным особам отрубали головы, у простого народа были более болезненные казни — через повешение или пытки.