Обреченные на смерть

Остер Джерри

— Ты по уши в дерьме, — опять сказала Маргарет. — Ты с головой в дерьме. Неужели ты не понимаешь? После того как ты убил этих копов, все полицейские до самого Чикаго охотятся за тобой и пойдут на все, чтобы поймать тебя. Это плохо. Но хуже всего то, что твои клиенты, которые обещали тебе помочь выехать из этой страны, добраться до Европы, Таити, Гонконга, Южной Америки, где ты мог бы общаться с бывшими эсэсовцами, так вот, твои клиенты обманули тебя. Правильно, Элвис? Мне любопытно знать, назначили ли тебе встречу через пару дней после того, как ты убил этих копов, обещая дать деньги и помочь выехать из этой

страны на небольшом корабле или самолете? Так, что ли? Они обещали тебе сделать пластическую операцию, вывести эту татуировку. Что, разве не так? Ты не должен был им верить, Элвис. Они обманули тебя.

Так было дело, Элвис? Ты понял, что тебя обманывают. До тебя дошло, что если ты пойдешь на встречу с ними, то живым оттуда уже не вернешься. Так ведь, Элвис? Или, может быть, ты убил этих копов, думая, что после этого будешь действовать в одиночку и только в одиночку? Может быть, ты с самого начала знал, что люди, ради которых ты убрал этих копов, хотят убрать тебя самого?

Элвис почти не слушал то, что говорила Маргарет Моррис. Его больше занимало то обстоятельство, что его член был в состоянии эрекции и чуть ли не выпрыгивал из узких штанов. Элвису нравилось, когда баба говорит с ним вот таким образом, это его заводило. Ему нравилось, когда баба знает о нем все, читает его мысли и отчитывает его подобным образом. Это было куда интересней, чем обычный бабий разговор.

— У нас с Карлом был интересный разговор с одним копом на днях, — сказала Маргарет, не глядя на Вудса. Она говорила так, как будто он вообще не существовал. — Он был не первым копом, с которым мы разговаривали после всех твоих дел. Ты и сам можешь об этом догадаться. Нам задавали сотни вопросов.

Этот коп был нормальный мужик. Он знал о том, что нам уже задавали сотни вопросов. Он попросил нас подумать о том, о чем нас еще не спрашивали. Я буду использовать этот прием в моей работе, Элвис. Теперь, когда я буду говорить с людьми, я не буду задавать им сто раз одни и те же вопросы, я скажу им: подумайте о том, о чем я вас еще не спрашивала.

Карл сказал этому копу, что нас еще не спрашивали о том, почему Тодд и Свейл поменялись автомобилями. Ты знаешь лучше других, что Тодд и Свейл везли тебя из тюрьмы «Уолкил» в машине Тодда «гео», а назад тебя повезли в «воларе», который принадлежал Свейл. Был ли это преднамеренный обмен машинами? Значило ли это, что пистолет, который ты сейчас держишь в руках, был подложен в машину Свейл? Ведь это тот самый пистолет, не так ли?

Обмен машинами ничего не значил, не правда ли, Элвис? Пистолеты были в обеих машинах, не так ли? Ты ведь не знаешь, кто положил эти пистолеты, да? Тебе это знать не полагалось. Тебе нужно было только знать, в какой машине будет пистолет.

Элвиса волновал только один вопрос: порвутся ли его штаны, не выдержав напор члена, или его член сломается пополам.

Маргарет лежала, подперев голову левой рукой, которая затекла, и она стала растирать ее, а потом взяла подушку, обняла ее руками и оперлась на нее подбородком. Она выглядела, как симпатичная собачонка. Ее широкий зад смотрелся очень аппетитно.

— Мы также говорили с этим копом о том, что Тодд и Свейл привезли тебя в аэропорт для того, чтобы ты сказал что-то интересное о краже в «Спидэйр», но оказалось, что ты ничего не знал об этом.

Внезапно

Дженни Свейл и Рената Казмейер появились у ног Элвиса и стали ласкать его член. Элвис прикрылся рукой, он боялся, что они могут откусить его. В этот самый момент член обмяк и съежился. Элвис старался не смотреть на Карлтона Вудса, потому что сейчас он сам выглядел, как эта чертова обезьяна.

Маргарет напоминала Элвису его вечно ноющую мать. Голос у нее был такой же визгливый.

— Твои клиенты, Элвис, сказали тебе, чтобы ты позвонил мне и притворился, будто знаешь что-то об этой краже в аэропорту. Они сказали, чтобы ты попросил организовать тебе встречу с детективами. И с Карлом.

Маргарет по-прежнему не смотрела на Карлтона. Он мог с таким же успехом находиться в Европе, на Таити, в Южной Америке, общаться там с бывшими нацистами. Если бы Рената и Дженни отстали бы от него, Элвис, пожалуй, мог бы трахнуть Маргарет Моррис. Прямо на глазах у Карлтона, и тот ничего не смог бы сделать. Но Рената и Дженни все приставали и приставали, так что Элвису опять, кажется, перестало везти.

— Итак, кто твои клиенты, Элвис? — спросила Маргарет Моррис. — Этот коп и я — Карл к тому времени уже напился и блевал в туалете, — мы говорили о Рое Ригане и о вашей драке из-за того, какую радиостанцию вам слушать. Я сказала копу, что я думаю по этому поводу. Кто-то хотел убрать Тодда и Свейл, но, чтобы не вызывать подозрений у копов, грохнуть их должен был преступник, за которым не числилось преступлений с применением насилия. Рою Ригану пообещали свободу, если он начнет драку с тобой. Из-за этой драки тебя не освободили условно. Так что у тебя не было выбора.

«Но кто тот человек, который стоит за всем этим делом?» — спросил меня этот коп. Я сказала, что не знаю. Итак, Элвис, кто этот человек? Карл Вудс?

В этот момент Карлтон Вудс внезапно вскочил, спрыгнул с кровати, бросился к Элвису и выхватил у него пистолет. Он приставил его к голове Элвиса. Теперь было совсем неясно, меняется судьба Элвиса в лучшую сторону или худшую.

— Черт возьми, Карл, — сказал Элвис. — Брось эту игрушку.

— Ты знаешь имя какого-нибудь черного тромбониста, Элвис? — спросил Карлтон Вудс.

— Зачем тебе это, Карл? — усмехнулся Элвис.

— Но ты же большой знаток джаза, Элвис, — сказал Карлтон. — Ведь ты постоянно слушаешь радиостанцию «ВБЛ, пинающие С», где диск-жокеем работает Фрэнки Крокер.

Элвис весь вспотел, его тошнило. «Нет на свете никого лучше друга моего», эти слова Фрэнки звенели у него в ушах. Он слышал также, как поют братья Невилл:

Элвис заткнул себе уши, но все равно слышал, как поет Бакки Уайт:

Мне смешно смотреть на себя, Мне кажется, я умираю.

— Ты же большой знаток джаза, Элвис, — сказал Карлтон. — Ну-ка, назови мне афроамериканского тромбониста.

Некоторые гражданские, которым в руки попадает пистолет, просто балуются с ним, и сразу видно, что они не собираются стрелять в тебя. Попугают чуток и отпустят. Но Карлтон Вудс не был одним из них. Он держал пистолет в руке, как профессионал. Он был спокоен, даже не моргал.

— Ну же, Элвис, назови мне афроамериканского тромбониста, — сказал Карлтон.