Обреченные на смерть
Шрифт:
После общения с преступниками ты сам становишься немного преступником. Это мне говорил Ньюмен. Общаясь с копами, ты учишься обману. На меня четыре раза нападали за год. И те, кто нападал на меня, были не преступниками, а полицейскими или бывшими полицейскими — Блонд Томми, Пол Мессина, Стивен Джей Пул, моя верная, милая, юная сотрудница Мария Эсперанса. Кому же верить? Мне все надоело, я устал.
— Ты прав, — сказал Хриньяк. — Ньюмен хочет работать с тобой.
— Поверь мне, работать в отделе по расследованию убийств будет для меня просто отдыхом по сравнению с работой в отделе внутренних
— Ты все-таки хорошенько об этом подумай.
Хриньяк ведал:
— Саманта Кокс закладывает всех подряд, но она ни черта не знает. Жаль, что Мария грохнула Пула. Он играл очень большую роль в этих делах. Я бы хотел знать, кого бы он заложил.
Каллен тяжело вздохнул.
— Я никогда не была у тебя в кабинете, — сказала Энн. — Почему? — она села на жесткий стул, положив на папки с делами коробку, обвязанную лентой: — Это твой рождественский подарок.
Каллен положил руку на коробку, но не взял ее.
— Можно мне открыть ее?
Энн вздохнула:
— Нет, Джо. Засунь ее себе в зад.
Каллен развязал и открыл коробку. В ней были часы «Фо», рекламу которых он видел в «Таймс» — традиционные по дизайну, но идущие очень точно. Он вырезал эту рекламу и отдал Энн после ее ультиматума о том, что, если он не скажет ей, какой подарок хочет получить на Рождество, она подарит ему носки и боксерские трусы. Он отдал ей вырезку из газеты по дороге на свадьбу Марии Эсперанса.
— А я уже и забыл о том, что хотел иметь такие часы.
— Да, я тоже забыла. Но потом обнаружила их, когда начала упаковывать вещи. Подумала: почему бы и не отдать часы тебе?
Упаковывать вещи. В этой фразе было что-то зловещее.
— Упаковывать вещи?
— Я еду в Калифорнию, на побережье. В Эл-Эй. [6] Я знаменита, потому что убила человека. Ящиком из-под пиццы. Я умею пис ать. Я нашла себя в жизни. Телефоны звонят, звонят и звонят. Ко мне обращаются директора телекомпаний, менеджеры, продюсеры. Они предлагают большие деньги. Меня пригласили работать в филиале Эй-Би-Си в Лос-Анжелесе. Я еду туда на недельку. Посмотрю, что это за работа. Поглядим, что они предлагают мне. Мейбл едет со мной в качестве моего агента. Мы остановимся в Беверли-Хиллс и будем общаться исключительно с кинозвездами…
6
Эл-Эй (Л.-А.) — Лос-Анжелес.
О, я обидела тебя? Ты что, ревнуешь? Ты ушел в себя. Ты пьешь, а? Мария, — Энн посмотрела на пустой стол, — можно здесь упоминать ее имя? Мария говорила мне, что ты сказал кому-то, какому-то копу, что ты никогда не пьешь на работе, за рулем или когда встречаешься со мной. Это меня воодушевляет. Правда, ты также сказал, что иногда отказываешься от встреч со мной, ссылаясь на то, что у тебя много работы и что ты устал. А на самом деле ты напиваешься.
Ты говорил ему о том вечере, когда Мейбл и я собирались пойти в один клуб послушать нашу знакомую певицу. Ты не хотел идти с нами, но я приготовила обед у тебя дома перед тем, как нам отправиться в клуб. Сначала мы потрахались. Ты не пил. Ты ждал,
— Мария много чего мне рассказала, — продолжала Энн. — Мы прогуливались с ней по Вашингтон-парку. Когда Рекс Рид еще писал очерки и брал интервью, кто-то спросил у него, как ему удается заставлять людей сообщать ему всякие интимные вещи о себе. Он сказал, что сначала он рассказывает им интимные вещи о самом себе. Мария рассказала мне все о себе, за исключением того, что она была связана с преступниками, а я сказала ей, что знаю, кто убил Квинтину Давидофф. После этого все и началось. Они все хотели смыться в Коста-Рику. Так я слышала. Что они там собирались делать? Выращивать овощи? Шить одеяла? Что собиралась делать там Саманта? Где бы она там делала покупки? Мне кажется, что Мария правильно сделала, что застрелилась. В Коста-Рике она не выдержала бы. Я позвонила ее мужу. Бедняга. Я не знала, что сказать ему.
Энн внезапно поменяла тему разговора.
— Твой приятель, Ник Альберт, позвонил на днях Нэнси Албрайт и пригласил ее на обед. Он что, сумасшедший? Наверное, сумасшедший. Кстати, он сослался на тебя, сказал, что хорошо знает тебя. С таким же успехом он мог сказать, что он закадычный друг Чарльза Мэнсона. Нэнси он нравится, и она собирается пойти пообедать с ним.
Я одинока, Джо. Ты врал мне. Ты пьяница, но ты говорил мне, что не пьешь. Я тебе поверила. Я врала себе, уверяя себя, что ты не пьешь. Это классический случай, классическое дерьмо. Больше я не хочу принимать в этом участия. Мейбл говорит, что если я люблю тебя, то должна помочь тебе.
Да, я люблю тебя, но помочь тебе не могу. Ты сам должен себе помочь, а я не хочу стоять рядом, держать тебя за руку, гладить тебя по головке… Ты пьешь сейчас? Я не имею в виду данный момент, я имею в виду данное время.
— Нет, — сказал Каллен.
— Это уже кое-что. Или ты опять врешь мне? Скажи мне, как долго это продолжалось?
— Я не вел счет дням. Началось все перед Рождеством. После происшествия в аэропорту имени Кеннеди, после этой истории с Самантой Кокс и Полом Мессиной.
— Саманта хотела, чтобы тебя убили, не так ли? Она думала, что ты знаешь все, что известно мне. Сволочь.
— Если ты будешь работать в Калифорнии, — сказал Каллен, — когда ты собираешься начать работать там?
Энн пожала плечами.
— Я буду вести переговоры. В Калифорнии переговоры — это самый популярный вид спорта после волейбола, — она посмотрела на пустой стол. — Здесь она сидела?
— Да.
— И Нейл здесь сидел?
— Да.
— Бедный Нейл.
— Бедная Мария.
— Да, бедная Мария, — сказала Энн. Она взяла в руки приемник «Крономатик-245»: — Откуда он у тебя?
— Упал с грузовика, — сказал Каллен.
Энн засмеялась и включила приемник.
— Кто это?
— Лиза Стэнсфилд.
— Ты знаешь ее музыку. Ты все еще слушаешь Фрэнки Крокера?
— Да.
— «Вечернюю ванну»?
— Да.
— Эта передача сейчас начнется?