Обреченные на выбор
Шрифт:
– Ну, что ты тут сидишь? Пойдем, кофе попьем, согреемся.
Как околдованная, я пошла за ней. Оказалось, она была хозяйкой шашлычной рядом с остановкой. Обычная придорожная забегаловка с грубой мебелью и засаленными скатертями.
– Ты присаживайся, сейчас все принесу.
Женщина ушла за перегородку, где, по всей видимости, была кухня. Через пять минут на столе стояли две маленькие чашки.
– Ты пей, пей, не бойся. Это то, что тебе сейчас нужно.
Хочешь – верь, хочешь – нет: никогда не пила такой вкусный кофе. Представляешь? У меня была собственная кофейня! Все зерна, что мы
– Вкусный? Можешь не говорить, Эмма знает, что вкусный.
– Спасибо.
– Не благодари. Вот лучше халву покушай, вкусная халва.
– Почему вы ко мне подошли?
– А что, не должна была? Я посуду мыла на кухне, смотрю в окно: ты вся мокрая и потерянная. Нехорошо. Мало ли, случилось что? Надо помочь, вот и вышла за тобой.
– Спасибо.
– Ты пей и кушай.
– Эмма, а в чем секрет? Я перепробовала, наверное, весь кофе, который привозят к нам в город, но никогда не пила ничего подобного. Что за сорт? Откуда?
– А, понравился! Все очень просто. Не важен сорт и место, откуда он был привезен. Важно лишь то, где он сварен.
– Вы сварили его на кухне. Там специальная плита?
– Плита обычная. Я сварила его там, где действительно счастлива. Ты не оглядывайся, глазами счастье не увидеть. Его надо чувствовать.
После этих слов мы толком не разговаривали. Я вызвала такси. Больше мы с Эммой не виделись.
Я молча переваривал ее историю. Прошло несколько минут, и она предложила искупаться.
– Ты знаешь, что ночью тут можно увидеть планктон? – спросила она, раздеваясь.
– Он же совсем мелкий?
– Но от движения он начинает блестеть. Вот, смотри!
В том месте, где ее тело вошло в море, засверкали маленькие огоньки. Расходясь в стороны, они становились все более рассеянными. Поэтому я постарался прыгнуть туда, где огоньков было больше всего. Мы стояли рядом, совсем близко друг к другу. Стоило шевельнуться, и планктон загорался. Звезды были на небе, звезды были в воде.
– Ты и здесь пьешь кофе? – спросил я.
– На данный момент это лучший напиток в моей жизни, – она улыбнулась. – И, мне кажется, я еще способна сварить свою самую лучшую чашку. Да и вино здесь вкусное.
Я проснулся от духоты. Подо мной был плюшевый диван, а за окном – дождь. В голове шумело после «Крымского полусладкого». Книга упала на пол и раскрылась на главе «Княжна Мэри».
Сварив в турке кофе, я осторожно сделал первый глоток.
Бурда.
Значит, в жизни пора что-то менять.
Три в одном
Расширенные зрачки и выражение лица говорили о многом. Связь с реальностью была отчасти утрачена. Все, что она различала помутневшим взглядом – это вспышки света и масса тел, хаотично дергающихся на танцполе. Если она опускала веки, возникал фейерверк, больно бьющий в виски.
Евгения. Приличная девочка. Университет в Москве, не самый-самый, но довольно престижный. В асоциальных компаниях не замечена. В столице нашла работу с неплохим заработком на должности ведущего аналитика. Вечерами смотрит сериалы. Позволяет себе раз в месяц бокал красного вина. Порочных
С чего вдруг такая девушка так вляпалась? Она задавала себе и этот вопрос, и еще кучу других.
«Как я тут оказалась?»
«Сколько времени я буду такая?»
«Тут безопасно?»
«Это на меня все смотрят?»
«Почему все слишком быстро?».
Вопросы оставались без ответов.
«Так, сейчас надо привести мысли в порядок» – сказала она вслух.
Пробираясь сквозь толпу, она видела искаженные вспышками софитов страшные физиономии. Еще более мучительными были случайные прикосновения, ледяными иглами проникавшие под кожу. Хотелось закричать и убежать из клуба. «Успокойся, все нормально, это просто люди. Твоя реакция – обостренное восприятие», – бубнила она себе под нос, продолжая двигаться туда, откуда, казалось, веяло свежим воздухом.
Сейчас она воспринимала звук всеми органами чувств. Здесь, в главном зале, звуки были раскатистые, бросающиеся из стороны в сторону, разгоняющиеся во всех направлениях, оставляющие после себя шипящие следы, которые Женя окрестила «шушушками». То была горная река с множеством порогов и подводных гейзеров, с пеной, оставляющей после себя пузырчатый след. От этого закипала кровь во всем теле.
Пройдя несколько помещений, Женя вышла на летнюю веранду, где царила спокойная мелодия. Из колонок выливался лесной ручей, журчал на перекатах, перемешивался с птичьими трелями, подобно живой воде заполнял голову, и его плавное течение помогало течь мыслям, не давало им застаиваться.
В дальнем углу веранды стояла одинокая лавочка. Там можно было спрятаться от хаоса. «Почему она такая жесткая? Или деревянные скамейки для того и делают, чтобы ощутить разницу между примитивной и благородной мебелью? Так, остановись, выдохни. Но почему я не могу выдохнуть? Или я уже выдохнула, просто не заметила? Интересно, люди всегда не замечают, как они дышат? Я точно на это не обращаю внимания, а стоит, ведь это важно…» Она не успела додумать. Мозг стал воспроизводить мультик, описывающий процесс дыхания… Воздух проникает в легкие, там красные кровяные тельца насыщаются кислородом, затем по множеству капилляров и артерий они проносятся как маленькие машинки, отдавая загруженный в них газ. Вроде бы, все именно так.
Мультик закончился. Рядом возник сосед. «Зачем он тут уселся, не понимает разве, что я не хочу никого видеть? А если он попытается познакомиться? Мне же придется ему отвечать, а как я это буду делать? Вдруг он не сможет понять мою речь и подумает, что я наркоманка? А я совсем не наркоманка, просто хотелось провести эксперимент. Я же не знала, что все так получится. А как получилось? Возможно, все пошло именно так, как должно было идти, или же наоборот. Надо спросить у ребят, как у них. Да, конечно, с ними все в порядке, танцуют себе. Главное, не потеряться. Так, где мой телефон? ГДЕ МОЙ ТЕЛЕФОН??? В сумочке лежит. А где сумочка? На коленях…»