Обреченные невесты
Шрифт:
«Получается, не такой уж он безупречный господин, каким я его себе рисовала».
Но забыть о колоссальной разнице между ним и собой Птичка не могла и все больше переживала из-за собственной ущербности. Здесь, под защитой стен центра, она среди остальных самая здоровая, но стоит сделать шаг по ту сторону, и ее посчитают ненормальной. Так зачем мечтать о знакомстве, любви, замужестве?
— Что-то не так? — прервал ее раздумья Брэд.
Ей казалось, они с Брэдом идут по проходу часовни, находящейся на противоположной стороне территории.
Да, это невозможно. Более того, всякого, кто на такое пошел, Брэд спустил бы в туалет. В этом-то и проблема: Брэд — красивый, роскошный, чувственный мужчина, и кто она рядом с ним? Ветошь.
Ради самой себя, ради собственного душевного здоровья ей следовало бежать отсюда. А она… остается на месте, да еще и влюбляется в него.
«Нет, нет, это не так, — с тревогой подумала Птичка. — Я ведь даже не знаю, что это такое — влюбиться, опыта нет. Но возможно, то теплое, волнующее, пугающее чувство, наполняющее душу, и есть влюбленность?.. Выходит, я все-таки влюбилась!»
— …думаете? — услышала Птичка голос Брэда.
Сообразив, что она, должно быть, не сводит с него глаз, Птичка попыталась встряхнуться.
— Простите. — Она нервно зевнула. — Расскажите мне про Руби.
«Выходит, ей все-таки мало моих откровений. Вот и давит».
— Вы любили ее…
— Да, — хрипло отозвался он. — Вы представить не можете как.
— Почему же, могу, — возразила Птичка. — А она красивая была?
— Право, мне не хотелось бы…
— Красивее меня?
Она понимала, что на этот вопрос могло последовать несколько вариантов ответа. Он мог увильнуть, возразить, откровенно солгать, просто промолчать.
Брэд повернулся к ней и внимательно, с ног до головы, оглядел.
— Нет. Разве что одевалась более тщательно, косметику использовала, но это не трудно. А внутри у нее был такой же ад, как и у вас. — Он поглядел на деревья. — И как у меня.
«Какой чудесный ответ, — подумала Птичка. — Кажется, он хочет сделать мне комплимент. Дает понять, что мы с ним — пара, врать не хочет. Все в нем прекрасно».
— Она убила себя, потому что думала, будто некрасива, — сказал он.
Повисло тяжелое молчание. Он смотрел в никуда, глаза затуманились, и Птичка знала, о чем он думает. Но отвлекать не хотела. Сердце ее преисполнилось сострадания.
— Вашей вины в том нет, — тихо произнесла она.
Он глубоко вздохнул и зажмурился, чтобы сдержать слезы. Не получилось — предательская слезинка поползла по щеке. Птичке самой захотелось плакать. Что такое любовь и нежность, она не знала, и еще меньше представляла, что значит быть женщиной в обществе мужчины. Но вот он сидит здесь, рядом, плачет, и она должна прийти к нему на помощь.
— И с тех пор вы никого не любили? — спросила она.
От
Он уперся локтями в колени, закрыл лицо ладонями и разрыдался.
«Что такого я сказала? И что теперь делать? Я ведь говорю только то, что приходит в голову. И в этом, по словам Элисон, мой дар. Могу взглянуть на лист и увидеть все дерево. Вот и сейчас сказала только о том, что увидела».
— Вы боитесь, что не сможете полюбить никакую женщину, потому что никто для вас не сравнится с Руби. Но на самом деле это не так. Просто вы добрый и боитесь задеть женщину, заставив ее почувствовать, что она недостаточно красива. Ведь Руби ушла из жизни именно поэтому.
Брэд не реагировал на утешение.
— Только ведь это был ее выбор, вы здесь ни при чем, — продолжала Птичка. — Жизнь стоит того, чтобы жить, хотя бы потому, что это риск. Так говорит Элисон, и мне кажется, она права. То же самое с любовью.
Брэд негромко всхлипывал, по-прежнему не отнимая ладоней от лица. Вдруг он наклонился и положил ей руку на колено.
Ее словно током ударило. Птичка сидела неподвижно. Тяжелыми волнами на нее набегали печаль и радость, страх и изумление.
«Он изживает свою боль. Здесь и сейчас. Со мной».
Ей хотелось обнять его, и прижать к груди, и сказать: «Не плачь, не грусти, не надо, с тобой моя любовь. Она защитит, обережет, не позволит демонам тьмы утащить тебя».
Но Птичка не могла этого сделать. Пока не могла. Она должна держать себя в руках. Но прикоснуться к нему может и должна. Птичка бережно опустила ладонь ему на голову и мягко погладила коротко стриженные волнистые светлые волосы.
Так они и сидели. Птичка потеряла счет времени, погруженная в теплые воды надежды и покоя. И любви. Постепенно оба успокоились, и Птичка подумала, что надо бы распрямиться, а то она и ему не дает встать. Но менять позу не хотелось.
«Я здесь, с ним, потому что Элисон захотелось, чтобы я рискнула влюбиться. Так и получилось. Я здесь, потому что Брэд нашел меня красивой, пусть даже мне следует серьезно заняться и лицом, и волосами, и одеждой. Я здесь, потому что прикоснулась к мертвому телу и увидела темноволосого мужчину, немного напоминающего Кларка Кента, только без очков. Он склоняется над Мелиссой, говорит, как она прекрасна…»
Птичка порывисто вздохнула и резко выпрямилась.
— Что-то не так? — озабоченно посмотрел на нее Брэд.
— Я вспомнила.
Он шмыгнул носом и вытер глаза.
— Вспомнила что?
— Вспомнила, что видела. Мужчину, который убил Мелиссу!
— Не может быть…
— Да! — Птичка вскочила на ноги. — Да! Да! Я вижу его сейчас, ясно как день.
Брэд все не мог оправиться от изумления.
— Вы уверены? — Он встал со скамейки. — В таком случае надо срочно ехать в управление. Надо восстановить…
— Ехать? Нет, это невозможно. Но я могу нарисовать его портрет. Я же говорила, что неплохо рисую.