Обреченные невесты
Шрифт:
Лишь звук приближающихся шагов остановил ее. Открылась и тут же захлопнулась дверь. Заурчал двигатель, и пикап со скрежетом тронулся с места.
«О Боже, Боже, спаси меня».
Неожиданно она словно очутилась в шкафу. Кто-то колотит в дверь.
— Если не выйдешь сию минуту, я голову твоей матери сверну.
Накатила новая волна черной памяти. Птичка вскрикнула, но тут же зажала рот ладонью. Она уже была здесь, семь лет назад.
— Не выйдешь — клянусь, я убью ее!
Вокруг было темно и тихо. А потом раздался какой-то хлопок.
Впервые она вспомнила звук
Отец грязно ругался.
Хлопок. Тишина.
Так это был он? Убил ее, а потом себя.
Она едва могла дышать, плакать, шептать: «Прости меня, мама, я так…»
Тьма любовно сомкнулась над ней и унесла прочь.
Открыв глаза, Птичка с удивлением обнаружила, что небо изменило цвет — стало зеленым. Либо она лежит на земле и вглядывается в зеленую листву. Ей снился принц на белом коне, позади него — девушка, которую он спас в пустыне. Они ныряют в рощу, потом выезжают на луг, где тысячи воинов…
Птичка порывисто вздохнула.
«Нет, все не так! Я в кузове красного пикапа под зеленым навесом. И у ворот машину остановила охрана. Меня поймали!»
Сначала она испытала глубокое облегчение.
«Уйти не удастся. Меня вернут, я поплачу на плече у Элисон, и все так или иначе образуется. Но… как же Брэд?»
Она выпрямилась и отдернула зеленую парусину. Яркое солнце ослепило. Она прищурилась. Мгновения хватило, чтобы понять: что-то не так, совершенно не так.
Перед ней была улица, в обе стороны ехали машины. Это совсем не ворота, ведущие в центр.
Птичка круто повернулась. Над стеклянной витриной зеленела большая вывеска: «Старбакс».
«Красный пикап поедет в город и остановится у кафе «Старбакс»…»
«Я… Я в… Я снаружи!»
Птичка опустилась на пол и, дрожа, откинула парусину.
«Плохо, плохо, плохо… О Боже, помоги, о Боже, Боже, Боже милосердный…»
Ничего не случилось. Она слышала шум уличного движения, отдаленный гул голосов. Потом они умолкли.
«Надо взять себя в руки. Или лечь и ждать, пока Смитти не вернется в центр. Где я? И далеко Смитти отъехал, чтобы перекусить и выпить кофе?»
В памяти снова ожил образ отца.
«Если не выйдешь сию минуту…»
«Не могу больше. Надо выходить и что-то делать. Иначе погибнет Брэд».
Собравшись с духом, Птичка отбросила полог, задержала дыхание и, убедившись, что голосов рядом не слышно, спрыгнула на землю.
«Ты вылезешь из кузова и, не привлекая внимания, пройдешь один квартал на восток до торгового центра. Там есть салон красоты».
Пригнувшись, чтобы казаться незаметнее, Птичка побежала в сторону от кафе. И вдруг ее пронзила мысль: «Господи, я выгляжу и пахну, как пес, вывалявшийся в куче навоза. И даже если бежать пригнувшись, от постороннего внимания не уйти. И еще: я не уверена, что бегу на восток».
Но останавливаться
Птичка немного выпрямилась — ровно настолько, чтобы не было так страшно, — и поспешила дальше. Она не оглядывалась по сторонам, чтобы не замечать машин, людей. Вдруг среди них убийцы, монстры, духи, демоны… Они притаились и ждут момента проявить себя — в этом она не сомневалась. Надо только не останавливаться, пока не покажется мусорный ящик. Может, удастся спрятаться внутри и тогда решить, что делать дальше.
Она начала задыхаться и, закрыв рот, заставила себя дышать носом.
«Раз-два, раз-два», — считала Птичка, как учили.
Полквартала осталось позади. Или больше. Впереди справа показались здания. Наверное, это то, что нужно. Только бы все получилось…
Послышался резкий сигнал автомобиля. Птичка сдавленно вскрикнула, но даже не подняла головы.
«А вдруг я попаду под машину?» Она все же повернулась вправо, посмотреть, что происходит. На противоположной стороне улицы один автомобиль пытался обогнать другой.
Тротуар упирался в автомобильную стоянку. Птичка остановилась.
«В конце увидишь большой зеленый мусорный бак».
— Эй, чего тебе?
Птичка круто повернулась на голос. На капоте машины сидели две девицы. Таких Птичка видела, когда «бродила» по Интернету. Узкие, как трубы, джинсы, черный лак на ногтях, сигареты, пояса с серебряными бляшками.
— Что потеряла, уродина?
— Это ты меня уродиной назвала? — услышала Птичка свой голос. — Сама давно в зеркало смотрелась?
«Как я могла сказать такое — сейчас, да и вообще, а особенно в таком месте?»
Птичка утратила всякий контакт с реальностью, у нее случился нервный срыв.
А у девицы был такой вид, словно ее ударили.
— Ты, бродяжка. Только что из мусорного бака выбралась, а еще голос подает. Вот мужчины-то наверняка от тебя с ума сходят в прямом смысле.
Эти слова прожгли душу своей бесспорной сутью. Ум, такой живой за оградой центра, тут полностью отказывался работать.
«Я навоз. Грязь под ногами. И выгляжу соответственно, и пахну».
Птичка повернулась, бросилась к мусорному баку, который наконец-то заметила, и спряталась за ним. Присела на корточки и заткнула уши, чтобы не слышать звон. Стало немного лучше, но все равно гул слышался подобно сирене, предупреждающей о том, что вот-вот случится беда.
Птичка медленно опустилась на землю и дала волю слезам.
«Под ящиком найдешь конверт с деньгами и мобильник».
Мобильный телефон. Энджи. Птичка затаила дыхание. Можно позвонить Энджи! А уж она подскажет, что делать, верно? Этот мужчина требовал, чтобы она держала язык за зубами, но сестре-то позвонить можно, все равно никто не узнает. А она посоветует, как быть.