Обречённые. Дилогия

Эмили Рэй

– Так вот, я объяснила ей, – продолжает Карен рассказывать про встречу с Эллой, – что есть проблемы, которые люди должны решать самостоятельно. У Бога есть дела поважнее, чем вмешиваться в мелкие конфликты. Об этой выходке Мередит она и сама скоро забудет, конечно.

– А какие это дела, поважнее? – на лице Джейн ни намёка на улыбку. – Разве мы, Его дети, не все перед Ним равны? Разве Он не должен защищать несправедливо обиженных?

– Конечно, но согласись, что пациент, находящийся на грани смерти, нуждается в Его помощи больше, чем девчонка, повздорившая с

одноклассницей.

– Ну, что-то он не помог моей маме.

– О…

Карен всем своим видом выражает сочувствие. Она всегда принимает такой чуть сгорбленный поникший вид, если говорит с кем-то об утрате. Подруга слишком много думает о чувствах других даже тогда, когда её собственные задевают безжалостно и эгоистично.

– Лучшие уходят туда первыми, чтобы быть рядом с Ним.

Джейн фыркает, задетая таким ответом.

– Тогда пациент, которого ты упомянула, плохой, раз Бог отложил помощь другим, чтобы только помочь ему выжить? Он ведь лучших забирает, а ему решил помочь, м?

Карен напрягается, сводит брови к переносице, её взгляд впивается в стол, и это даёт мне понять, что пора вмешаться:

– Она лишь хотела сказать, что Его планы не всегда совпадают с нашими.

Джейн тоже смотрит в одну точку не моргая. Мы с Карен переглядываемся. Разговор прерывает звонок, оповещая, что пора идти на физкультуру.

Сегодня, как обычно, в роли капитанов Мередит и Брендон. Они набирают команды, оставив Карен напоследок. А вот Джейн Брендон забрал первой, как только началась делёжка. Как оказалось, не зря: девушка обладает прекрасной реакцией и хорошо двигается, что в партии волейбола могло послужить их команде на руку.

Могло, да не послужит, так как Брендон совершает оплошность: когда приходит очередь подачи Джейн, он напутственно советует ей целиться в самого никчёмного игрока, указывая взглядом на Карен. Видимо, девушку это задевает, потому что в следующее мгновение мяч отскакивает от груди Брендона, а Деламар наигранно прикрывает рот ладошкой и выдаёт:

– Упс!

Все смеются, оценив подкол, а парень злобно сверкает глазами. Теперь она с нами, в обществе изгоев, ведь он будет всячески мешать ей проявить себя. А был же шанс… Хотя, что говорить, когда я сама ещё в начальной школе добровольно согласилась уйти на задворки и не высовываться, лишь бы не бросать Карен в одиночестве. Её невзлюбили сразу, посчитав за слабое звено. Сильно не шпыняли, конечно, просто считая ненормальной и повёрнутой на церковной теме, но и уважения никогда не выказывали.

– Телефон между мирами создайте, все лавры будут вашими, – тихо произносит новенькая, когда мы переодеваемся после физкультуры.

Она уставилась на афишу ежегодного фестиваля необычных изобретений.

– Мы так один раз позвонили… ну его! – усмехаюсь я, вспомнив историю с подружками, с которыми на тот момент ещё общалась. – Побаловались в младших классах на пижамной вечеринке, перепугали сами себя.

– Позвонили? – уточняет Джейн, не понимая, о чём я.

– Провели спиритический сеанс. Мне кажется, все

дети хоть раз это делали, нет?

Я невольно ёжусь на стуле и как бы невзначай осматриваюсь, снова услышав тихий шёпот, но это оказывается одноклассница позади.

– Точно… – осеняет её.

– Нет! – отрезает Карен. – Нет, Одри! Это противоречит религии. Это грех!

Джейн кидает на неё такой тяжёлый взгляд, что Карен тут же замолкает. Никто не в силах отговорить человека попробовать его связаться с умершей матерью. И даже такая правильная Карен, от которой сейчас на версту сквозит неодобрением.

– Ты помнишь, как это делать?

Я мнусь, смотря то на Джейн, то на лучшую подругу.

– Ты поможешь? – не унимается девушка.

Помочь? Я?! Да я и так с ума схожу! – покусываю нижнюю губу. – Ай, один фиг идти к Уэсту мозги править…

– Да.

У Карен даже не спрашиваю, она не присоединится. У неё вся семейка верующая, так что даже ради баловства ей нельзя ввязываться в подобное. Из дома её, конечно, вряд ли выгонят, но разочарует родителей она точно.

Смотрю на Джейн, в глазах которой появилась искорка надежды. Осознание, что эту искорку зажгла я, приятно греет. Даже если ей станет хоть ненамного легче, я буду рада. Мне, на её месте, было бы спокойнее, знай я, что испробовала все доступные варианты.

– Давай сегодня вечером, – соглашаюсь, улыбнувшись уголком губ. – У меня не будет родителей где-то с восьми до десяти.

17. КАРЕН

Я должна была её отговорить! Я же её подруга, в конце-то концов!

Совершить глупость хочет Одри, а вину за это почему-то чувствую я. Она, конечно, заверила, что это просто детская шалость и что она обязательно покается в этом при следующем походе в церковь, но мне всё равно не по себе. Да и в церкви она почти никогда не бывает, как и её родители.

Сегодня у меня снова смена в психдиспансере. На этот раз я почти не пугаюсь резкого крика, лишь сильнее впиваюсь пальцами в черенок швабры и продолжаю мыть уже знакомый мне коридор. А ещё я не повелась на просьбы помочь. Да и в целом не обращаю внимания на то, что доносится из палат. Это не моё дело. Я здесь просто мою полы. И только к запаху хлорки мой нос не привыкнет никогда.

– О, это ты… А я думал тебя уже не увижу.

Узнаю голос и снова зачем-то отвечаю, не поворачивая головы:

– Думал, что я тоже пропала? – незаметно для себя я перешла на «ты».

Быть может, мне просто нужно для успокоения обменяться парой слов с кем-то более-менее адекватным, когда вокруг царит безумие. От парня следует грустная усмешка.

– А ты мне не поверила, значит. Ну-ну.

А что, если это правда?

Качаю головой, скорее выкидывая из неё мысли. Вот думала же, что нельзя ни с кем разговаривать. И снова на те же грабли.

– А где прошлая девушка, что была до тебя? – не унимается он.