Обреченный быть зверем
Шрифт:
— Ну, если ты не видишь разницу, то мне сложно объяснить, — в легком недоумении ответила подруга. — А потом, не будем отклоняться от основной темы: что у тебя с Романом?
— Ничего, — жестко ответила Юля.
— То есть ты переспала с ним, но у тебя с ним ничего?! Просто класс!
Юля опять посмотрела на Катьку.
— Я же говорю, я ничего не помню! Совсем!
— То есть ты не прикидываешься, чтобы не делиться грязными подробностями? — вдруг прищурившись, спросила подруга подозрительно.
— Нет, — замотала головой Юля в отрицании совершенно искренне.
Катя тяжело вздохнула, действительно
— Мдаа, — глубокомысленно протянула она.
Потом внимательно посмотрела на Юлю.
— Так это и есть основная причина бегства? А никак не увольнение?
— Да, — покаянно согласилась Юля, кивая.
— Вот дела…, — выдохнула опять девушка.
Так они просидели молча минут пять, а потом вдруг Катя несколько озадаченно посмотрела на подругу и, сделав вдох, тихонько спросила:
— Я не поняла, а в чем проблема поужинать? Даже если не помнишь ничего? Он же не в койку тебя сразу зовет? Хотя я тут тоже не вижу ничего страшного, тем более, если ты уже это сделала разок.
Юля злобно посмотрела на подругу, вдруг почувствовав, как внутри разгорается ярость. Ей даже захотелось зарычать. Это было очень странно, потому что она всегда умела держать себя в руках. Но Катька смотрела в одну точку и не замечала состояния подруги, а потому смело продолжала:
— Вот, кстати, на ужине и сможешь у него выяснить детали, а заодно убедиться, спала ты с ним или нет. Ты же журналиста или где? Аккуратными и наводящими вопросами. Потихоньку. Полегоньку, ненавязчиво так. И дело в шляпе!
Юля вдруг насупилась и задумалась.
— Но я не хочу его видеть, — прошептала она.
— Слушай, но он же не в замок Синей Бороды тебя приглашает, в конце концов, где может быть реально страшно! — возмутилась Катька. — Посидишь в шикарном месте, насладишься высокой кухней, выяснишь, что надо и тикать, если уж так не захочется спать с ним.
Юля боролась с собой. Она понимала разумность слов подруги, но понимала, что поделилась не всеми деталями с Катькой. Но, с другой стороны, подруга права. Если они с Романом будут в общественном месте, и она сразу обозначит свои условия, при этом сделав все, чтобы уйти в любой момент. Она же терпела его до этого, пока работала помощником? Опыт есть.
Девушка вздохнула, раздумывая.
— Да, наверно, это не так и страшно.
— Ну и отлично! — улыбнулась Катька. — Вперед! Звони ему!
— Нет! Не сегодня! А тем более, я уже назначила на завтра! — тут же пошла на попятную Юля. Она пока с трудом представляла себя спокойно общающейся с Романом. Пока она чувствовала страх, опасность и чертово томление. И последнее ей категорически не нравилось.
— Завтра, я позвоню ему завтра! — выдохнула она, пытаясь убедить и себя, и Катьку.
— Ну, как знаешь, — пробормотала подруга, внимательно наблюдая за эмоциями на лице Юли. Та действительно была очень странной сегодня, какой-то другой, даже не совсем во внешности, но в чем это выражалось точно, она пока не понимала.
— Завтра, так завтра, — вздохнула она. — А раз решили, то давай-ка пить. Может, тогда и сегодня все же решишься, — хитро улыбнулась она, подмигнув. — А возможно и вспомнишь чего. Интимненького!
— Не дождешься, — уже чуть расслабившись и улыбнулась в ответ произнесла Юля, почувствовав, что ей стало словно легче на душе,
Глава 38
Но прошло целых два дня, прежде чем Юля все-таки решилась позвонить ему, и то сделала это под зорким и неумолимым взором Катьки, которая стояла рядом как Цербер, пока она набирала номер. Случилось это на третий день утром, после того как подруге надоело ждать подробностей встречи, которую никак не назначат.
— Слушай, ты вообще звонить собираешься? — спросила она Юлю, посмотрев с негодованием и сарказмом, садясь завтракать.
Ты в ответ только вздохнула, понимая, что Катька права. Но ей очень хотелось, чтобы номер был занят, чтобы отключен или Роман сбросил ее звонок, потому что она не чувствовала готовность на этот подвиг. Внутри еще крутились сомнения и страхи, хотя и значительно меньше.
— Бери трубку и звони уже! Нечего тянуть кота за сама знаешь что! — грозно сказал Катька, принеся на стол, где их ждал завтрак, Юлькин телефон и положив его перед подругой.
«Еще денек, всего денек, и я решусь», — думала девушка, с тихой надеждой слушая гудки в трубке.
Когда в тишине кабинета раздался ее звонок, Роман уже во всю трудился после выходных, периодически ругая Оксану, которая почти в слезах в очередной раз за утро возмущенно возвращалась в приемную, не понимая, какая муха его укусила. Но у нее все больше создавалось впечатление, что это муха, которая с утра его так злобно цапнула, не кто иная, как мерзкая цеце по имени Юля, которая чем-то не угодила боссу, а тот теперь тот отыгрывается на ней, бедняжке. Оксана еще меньше понимала, почему обычный для этого времени года отпуск Романа был так срочно прерван, а эта фифа-помощница не выходила на работу. Секретарша знала, насколько важной должна быть поездка, потому что раньше именно она ездила в Карелию с Романом, а в этот раз настроилась передохнуть, пока начальник далеко. А теперь так получается, что ее гоняют как не понятно кого вместо запланированного релакса, а его настоящая помощница испарилась.
«Вот ведь дрянь!» — думала Оксана, возвращаясь к своему рабочему месту. Она разрывалась от количества работы, а от этой Юли так и не было ни слуху, ни духу. — «И дернуло меня взять ее! Одни проблемы от этой сучки!» — бесилась Оксана все сильнее.
А в это время Роман взял мобильный, который так навязчиво отвлекал его от работы звонком, и не глядя, по-деловому ответил:
— Алло, Михайлов.
— Роман Александрович, доброе утро, — выдохнула Юля, сама поражалась, как все-таки Катьке удалось ее уговорить на это, от чего нервно ляпнула то, как привыкла к нему обращаться за все это время.
— Юля? — выдохнул Роман тут же, сам не зная, от чего больше: облегчения или от ярости, сам не замечая, как поменялся его голос.
Он тут же вспомнил, как приехал на следующий день после своего визита к ней домой, чтобы отвезти на ужин, а никого дома не оказалось. Он звонил и колотил в дверь, пытался набрать ее номер, но никто не отвечал и не открывал.
«Она опять провела меня!» — понял он тогда слишком поздно, от чего его сила взбилась внутри, усугубленная тем, что он не может добиться взаимности от жены. Роман сразу увидел, как начали темнеть его ногти, начиная удлиняться.