Обречённый мир. Преданный

Константинов Никита Александрович

– А чьи души считаются чистыми? Тех, кто никогда не грешили? – спросил я, пытаясь подавить в себе страх.

– Нет, души тех, у кого ещё полностью не успел сформироваться характер, – ответила Майя, отойдя от дерева. – Дети.

Поджилки затрясло. Жнец создал целый сад из душ детей. Что за монстр способен на такое? И скольких же он… Я оглянулся, деревья, они повсюду, этому саду не было конца и края, во всяком случае, в ночи, под светом звёзд, я не мог его увидеть. Сотни детских душ, нет, наверно, даже не так. Сколько душ нужно на одно дерево? Я, разумеется, не знал ответа на этот вопрос.

– Не стоит об этом думать, – Майя положила руку мне на плечо. – Им не помочь и их не спасти. Так что на это стоит смотреть иначе: это отголоски

былой жизни. Присядь, вслушайся.

Я сел на прозрачную траву и закрыл глаза. Мне совершенно не хотелось думать обо всех этих загубленных душах. Да, нужно было отвлечься, как угодно, но не думать, не думать о том, что это теперь станет и моей пищей. Несколько минут я подавлял обуявшие меня мысли, и вдруг до меня донёсся детский звонкий голосок, потом ещё один и ещё один. Некоторые смеялись, другие плакали. Сначала меня пробил озноб, но тут же я услышал женский голос. Чудесный, мелодичный, зовущий куда-то вдаль. Он пел, проникал глубоко внутрь меня, находя отклик в моём сердце. Дыхание выровнялось, страх и напряжение ушли. Я полностью пал под властью мелодии, не понимая слов, но слыша мотив. Детские голоса начали вторить этому голосу, подхватили песню и усилили эффект. Противиться ему стало невозможно, впрочем, мне и не хотелось. Я почувствовал, как на закрытых глазах проступили слёзы. Чувства, нахлынувшие на меня, они были не мои, они принадлежали певшему, они принадлежали Майе. Бездонная печаль и боль одиночества, вот что было в словах, в мелодии, в ритме, в голосе, в воздухе, везде.

Я не смог продолжать, я открыл глаза. Майя сидела на коленях посреди деревьев, смотря в небо. Её взгляд изменился, в нём появилось что-то нечеловеческое, нечто безумное, мёртвое, страшное и совершенно непонятное мне. Но вот слёзы на её глазах, они были человеческими. Тихими, медленными шагами я приблизился к ней и сел рядом. Она уже не пела, молчала и продолжала смотреть на небо. Слёзы текли по её щекам. Сам не полностью понимая, что делаю, я приобнял её, мне хотелось помочь ей, защитить, хотя бы от этих чувств, что передались мне через песню.

– О чём эта песня? – тихо и осторожно спросил я.

Она утёрла слёзы рукавом и так же тихо ответила, не отрывая взгляда от ночного неба:

– О семье…

Она опустила голову и украдкой посмотрела на меня.

– Не говори никому, что я так, – на её лице появилась печальная улыбка. – Не поймут…

– Хорошо, – только и ответил я.

Майя осторожно встала, её ноги немного подкашивались, видимо, она ещё не полностью пришла в себя.

– Скоро надо будет возвращаться, – Майя не смотрела на меня, она стояла ко мне спиной. – Мы и так тут пробыли слишком долго, подумают ещё чего-нибудь не то.

Похоже, привычное настроение начало к ней возвращаться. А я задрал голову и так же, как она раньше, посмотрел на небо. Красиво. Совершенно не хотелось уходить из этого места. Пусть у него и ужасная история, но тут было так спокойно.

В этот самый момент открылся портал позади нас. Из него кто-то вышел, но я даже не обернулся.

– Кошмары Жнеца поймали одну из напавших на вас, – прозвучал низкий голос отца Майи, и я содрогнулся. Атмосфера улетучилась в момент.

– Те самые?! – уточнил я, словно надеясь, что отрицательный ответ спасёт меня от необходимости возвращаться.

– Да, сейчас это личная армия Жнеца, созданная из похищенных им душ, – ответил Фиолетовый.

– Значит, возвращаться, – в голосе Майи уже не было прежних ноток грусти, она вернулась в своё привычное состояние и первая направилась в портал.

Буквально секунду спустя мы оказались в гуще событий, как будто и не было сада и той странной песни… Нечто парило над землей: кожа была чёрная и гладкая, словно из металла, голова – лысая, без носа, ушей и глаз, но со впадинами для них, острые длинные зубы не были прикрыты ни губами, ни щеками, ног и рук не было видно под отслоившейся кожей, что покрывала все тело на подобии мантии. Кошмары, я был

уверен, что это именно они, иначе этих существ назвать было сложно. Всего их было шесть. Двое стояли около стола, а остальные разместились по углам огромной клетки. Внутри находилась Синеглазка, её ладони и ступни были насквозь проткнуты железными штырями и ими пригвождены к полу клетки. На её спине виднелись две большие раны, из которых текла золотая жидкость, а рядом с ней висели два белых крыла, вырванных из её спины. Честно говоря, меня чуть не стошнило, но я сдержался. Я оглядел моих сотрапезников, ожидая от них хоть какой-то реакции на то, что происходит, но они сидели с каменными лицами, словно это была самая обычная для них ситуация. Я был удивлён, но тут до меня наконец-то дошло: так оно и есть, это обычная ситуация для них, это их жизнь, их мир. Вдруг Аспрос встал и подошёл к клетке.

– Ихор, кровь ангела, она умудряется оставаться в облике обычного ангела даже в такой ситуации, терпя такую боль… – он хмыкнул. – Неплохо.

Аспрос протянул руку в клетку, чтобы дотронуться до раны Синеглазки, но неожиданно она схватила его за кисть, словно и не была пригвождена к клетке и прошипела:

– Вы все падёте перед ним… Ваш Орден, ваш Совет, всё будет стёрто!

– Это иллюзия! Готовьтесь к атаке! – крикнул Фиолетовый, и в его руке появился нож. В руке у Аспроса на мгновение образовался сияющий шар, а после уже вся комната была залита ослепительным светом, он был столь ослепителен, что мне пришлось проморгаться, чтобы снова начать хоть что-то различать, и тут я увидел, что и клетка, и Кошмары исчезли, а вместо них появились шесть существ, полностью закованных в белую броню, в масках, накинутых капюшонах и с мечами. У Синеглазки же появились чёрные, подобные моим, крылья, а кожа стала смертельно бледного цвета. Глаза преобразились в полностью чёрные, как были и у меня, когда я открыл ту книгу. Она вышла вперёд всех и выкрикнула:

– Убить смертного, на остальных не обращайте внимание.

Жнец, сидевший до этого за столом с отрешенным видом, поднялся и еле слышно проговорил:

– Вечно вы вмешиваетесь, когда не нужно… Умрите уже наконец…

Он щёлкнул пальцами. Мгновенно из-под земли, в месте, где находились белые воины, выросли каменные заостренные столпы и проткнули нежданных гостей насквозь. Они даже понять не успели, что происходит. Жнец сел обратно за стол и зевнул.

– Мог бы хоть ангела смерти оставить, мы бы её сейчас допросили, а так снова ждать, пока она появится в новом теле, – сказал Кукловод, подошедший к трупам, чтобы осмотреть их.

– Жнец, необходимо проверить, нет ли ещё замаскированных культистов среди твоих Кошмаров, – сказал подошедший обратно к столу Аспрос.

– Кошмары уже получили приказ это проверить. Думаю, они и без меня с этим справятся… Хотя, если задуматься, делать здесь теперь всё равно нечего, проверю, – Жнец встал, превратился в сгусток кусочков тьмы и вылетел через открытое окно.

– Как же он сильно любит весь этот пафос, – пробурчала себе под нос Майя.

Кукловод в тот же момент направился к двери еле слышно произнёс:

– Нам тоже пора.

Майя и её отец направились за ним, а вот я на секунду остановился, разглядывая одно из тел культистов. На секунду во мне проснулась человеческая жалость к нему, однако на неё не было времени, надо было спешить за остальными.

Выйдя на улицу, Кукловод тут же отправился куда-то в сторону. Я не стал спрашивать его, куда мы идём, моя голова была занята мыслями о том, что происходило сегодня. Всё сливалось в единую ужасную картину, перед глазами вставали образы деревьев, созданных из детских душ, ворон с четырьмя красными глазами, вырванные у ангела крылья и мёртвые тела культистов. Пока я думал обо всём этом, мы успели выйти из города, попав на просёлочную дорогу. И тут в один момент в нос ударил странных запах: неживой, смердящий запах смерти. Оглянувшись, я увидел несколько могил, что находили около дороги.