Обреченный на скитания. Дилогия

Мясищев Сергей Григорьевич

– Конечно, ваша светлость!
– проговорил мужичек, просияв от вида монет, - накормим, и напоим, и почистим, не извольте беспокоиться.

Монеты быстро исчезли в руке конюха. Взяв лошадь под уздцы, мужик увёл ее в конюшню.

Отлично. Одну пристроили, теперь дальше по списку. Здоровяк уже с интересом рассматривал меня. Я с независимым видом прошёл мимо, на ходу наложил на него руну страха. Запахло человеческим дерьмом. Ну, откуда я знал, что у него медвежья болезнь.

Войдя в зал, остановился на пороге.

Вниз вели несколько ступенек. Обвел глазами зал. В зале наступила тишина. Я почувствовал повышенное внимание, а когда глаза привыкли к полумраку, увидел устремлённые на меня взгляды. Еще миг и гул в зале возобновился. Я был никому не интересен. Вот и славно!

Зал был большой, просторный. Справа была лестница на второй этаж. Прямо напротив дверей какое-то подобие стойки бара. За ней блестела лысина. Там видимо хозяин этого заведения. Зал освещался светильниками матового света, которые неярко, мягко освещали все вокруг. Магия в быту! Электростанций я тут не видел, но было полное ощущение, что горят электролампочки.

Под лестницей на второй этаж, за столом сидели четверо воинов в черных одеждах. Слева - большая и шумная компания подвыпивших мужиков, десятка в полтора. Чуть дальше находилась еще компания поменьше, чуть дальше просто путники.

Столы были крепкие, вдоль них стояли скамейки. На стенах были головы чудных животных с раскрытыми пастями. Ничего так кабачок, симпатичный.

Зула с Лизой сидели в дальнем углу, за столом, практически спрятанным за барной стойкой. Отсюда девчат было плохо видно. На всю рекогносцировку ушло не более пяти секунд.

Сойдя со ступенек, я направился к барной стойке. Бармен, вернее, хозяин был невысоким, полненьким мужичком с бегающими глазами. Подойдя, я оперся о стойку.

– Чего изволите?
– заученным голосом проговорил трактирщик.

– Здравствуйте, - поздоровался я, трактирщик удивленно поднял глаза, - я хотел бы поесть и переночевать. Это возможно?

– Конечно, возможно. Комнаты есть по 10 медяков, по полсеребрушки и за одну серебряную. Вы на какую сумму рассчитываете?
– достаточно учтиво проговорил он, - за еду сегодня, и завтрак завтра - десять медяков.

– Понятно, - я подумал и решил, что чем дороже, тем лучше должны быть условия. Спать с клопами в обнимку не хотелось, поэтому сказал, - Давайте, уважаемый, по серебряной.

– На какой срок господин собирается остановиться?
– во, как! Уже и господином стал.

– Не знаю, уважаемый, пока не найду проводника до Храма древних на Пустоши.

– О! Я могу подсказать нужным людям, что нужны их услуги. Вообще-то ватаги тут сколоченные и новичков не охотно берут. Но всё можно устроить, - сразу же высказал предложение трактирщик. Я вынул две монеты и положил на стойку:

– Давай на день, а там - посмотрим?

– Да-да, - ответил трактирщик, засуетившись, - садитесь, господин,

сейчас подадут еду.

Я положил на стойку еще одну монету и, нагнувшись к хозяину, спросил в полголоса:

– А сколько будет стоить - просто сходить туда-сюда? Мне в ватагу не надо. Я разок сам схожу и все.

– А-а-а! Ну, это другой вопрос. Опасно ходить стало в развалины. Храмовики лютуют, бывает и со смертным исходом. Проводник сам назначает цену. Кто золотой возьмёт, а кто и два. Смотря, в какую часть развалин надо вам. Если близко к храму - подороже, если дальше - дешевле, а если в Дикий лес, то совсем другая цена. Не знаю, господин. Нужно с людьми говорить.

– Я спросил просто чтобы сориентироваться. И ещё, что это за мужики в чёрном, под лестницей сидят?

– Ох, господин. Проклятие на мою головы, - запричитал шёпотом трактирщик, - Это - пластуны. Почитай неделю уже тут. Кого-то ждут. Подальше от них держитесь. Пластуны странный народ, могут убить только за косой взгляд.

– Спасибо за предупреждение, - трактирщик закивал головой, и убежал в подсобку.

Я отошёл от стойки к столу, стоявшему около стены, на несколько столов впереди моих девчат и сел лицом к двери, рядом с Саймоном.

– Не возражаете, если я присяду с вами?

– Да, конечно, садитесь, места всем хватит, - ломали мы комедию.

Не люблю кого-то оставлять за спиной, но другие места были заняты, а посередине трактира сидеть не хотелось. Саймон мастерски выбрал место. Тут же сбоку подошла миловидная девица лет двадцати, с пышными формами. Я с интересом рассмотрел ее. Классная девочка, немного полноватая, а в остальном - очень даже ничего.

– Чего изволит господин?
– голосок-то, что надо. Ох, кажется гормоны толпой устремились к голове... И это после активной ночи с Зулой!

– А что у вас есть?
– между тем спросил я.

– Суп есть овощной и рыбный, жаркое, колбаски...

– Красавица, если ты будешь перечислять, я слюной захлебнусь, не дождавшись еды, - перебил я ее. Девица звонко рассмеялась, - как тебя звать-то?

– Млада, господин, - краснея, проговорила девица.

– Вот что, Млада, я целый день был в пути, неси на свое усмотрение.

– А что пить будете?

– А пить... Скажи, у вас есть молоко?
– Млада удивлённо посмотрела на меня.

– Есть.

– А выпечка есть какая?

– Только утрешняя, тётка Лукерья с утра печёт.
– Ну да, микроволновок тут нет. Ну, ладно, обойдёмся и холодной.

– А принеси мне сначала кувшинчик молочка, а то пить охота.

– Воины пьют пиво, когда хотят пить!
– смутившись, сказала Млада.

– Ну, так-то - воины, а я так, путник. Давай, давай тащи!
– улыбаясь, поторопил я ее.

Дивчина повернулась и, играя бёдрами, пошла на кухню, расположенную за барной стойкой.