Обреченный пророк

Атеев Алексей Григорьевич

– А нельзя ли повидаться с этим человеком, выразить ему благодарность лично? – Караваев выжидательно смотрел на своего собеседника.

– Ну почему же, можно, конечно. Только доставит ли вам это удовольствие, ведь он больной?

– Я понимаю, и все же…

– Уж не судьбу ли свою хотите узнать?

– Да! – совершенно непроизвольно вырвалось у Аркадия Борисовича.

– Ну-ну, – спокойно промолвил Ситников, – судьбу собственную знать опасно, к тому же предсказатель наш вряд ли вам что-нибудь сообщит. Ему, видите ли, все равно, кто перед ним: секретарь райкома,

маршал или член Политбюро. Такой уж он человек.

– А что, – шепотом спросил Караваев, – он на самые верха был вхож?

– В том-то и беда, что был вхож, очень даже был, но вот строптив больно, вещает иной раз нелицеприятное. Да это еще бы ничего – так он поучать надумал, и кого поучать.

– Кого? – подавшись вперед, спросил Караваев.

– Не имею права разглашать, – ответил главврач, – но скажу по секрету: очень большую величину, очень! Насчет него существуют строгие указания, впрочем, для вас я сделаю исключение, вы его увидите. Однако, предупреждаю, ни одна живая душа не должна знать, что вы с ним встречались. – Ситников в упор посмотрел на Караваева.

– Клянусь партбилетом, – Караваев прижал руку к правой стороне пиджака, где, по-видимому, находился святой документ. Он хотел добавить, что оправдает доверие, но вовремя остановился.

– Что ж, подобной клятве нет оснований не верить! – торжественно произнес главврач, и в глазах его мелькнула насмешка. – Козопасов! – позвал он. Тут же из-за спины Караваева выросла фигура зама. – Давай, любезный, организуй нашему гостю экскурсию, объясни. Что не ясно, растолкуй… Словом, введи в курс дела. Ну и… – тут главврач сделал выразительную паузу, – познакомь…

– С… – произнес Козопасов и замолчал.

– Именно с ним. А потом, после экскурсии, милости прошу ко мне. Обменяемся, так сказать, мнениями.

Караваев повернулся к двери.

– Да, – произнес в спину Ситников, – халат наденьте, без халата нельзя!

– Конечно, конечно, – согласился Караваев, – а где его взять?

– Ну, это не проблема, – главврач оглядел плотную фигуру секретаря, – этого добра у нас хватает. Вот этот, я думаю, подойдет. – И действительно, халат на партийце сидел как влитой. Караваев осмотрел себя в зеркале и остался доволен, выглядел он весьма солидно: ну прямо как какое-нибудь медицинское светило.

– А вам к лицу, – сказал главврач, и в его тоне Караваеву опять почудилась насмешка. Однако перспектива увидеть таинственного пророка стоила любых мелких уколов. Странно, конечно. Атеист до мозга костей, преданный коммунистической идее человек, он тем не менее стремился увидеть какого-то неведомого прорицателя. Для чего, он и сам не мог отдать себе отчета. Узнать судьбу? Ни в какую судьбу он не верил. Тогда зачем же? Значительно позже Караваев и сам часто спрашивал себя, зачем он тогда искал этой встречи, но так и не мог найти ответа.

– Пойдемте, – тихо произнес Козопасов после того, как Караваев вдоволь налюбовался на себя в зеркале.

– Идите, идите, – весело напутствовал их Ситников.

Они вновь прошли коридорами и остановились у массивной двери с глазком. Козопасов нажал на кнопку звонка, дверь распахнулась, и Караваев

вслед за своим провожатым переступил порог. Первое, на что обратил внимание Караваев, был запах. Тяжелый, почти тошнотворный, он обволакивал, ударял в голову, сбивал с ног. Караваев невольно остановился и огляделся: куда это он попал. Помещение было, казалось, заполнено тенями. Теней было много, очень много. В воздухе стоял приглушенный гул, какой бывает на театральных премьерах, когда шепот сотен голосов, скрип кресел, шорох программок сливается в один тон, предвещающий праздник. Здесь праздника не чувствовалось. Все было залито неестественно ярким светом, однако Караваев не сразу понял, кому принадлежат фигуры толпящихся перед ним: мужчинам или женщинам.

– Ну и запашок тут, – недовольно проворчал он, обернувшись к Козопасову, – где это мы?

– Это женское отделение, – спокойно произнес его провожатый.

– Зачем же женское? – еще более недовольно спросил секретарь. – Пророк, он что, женщина?

– Мне приказано показать вам всю нашу больницу, – так же спокойно ответил Козопасов и посмотрел гостю прямо в глаза. Караваев машинально отметил, что нотки подобострастия в его голосе исчезли, напротив, этот высоченный детина стал вроде бы еще выше. Не понимая причины таких метаморфоз, Караваев и здесь решил не обращать на них внимания. «Может, они все тут чокнутые», – опасливо подумал он.

– Здесь проходят лечение больные женского, так сказать, контингента, – официальным тоном начал рассказывать Козопасов. – Больница наша многопрофильная, поэтому народишко здесь со всего Союза. Разной твари по паре.

Тени в палатах между тем окружили вновь прибывших и стали их разглядывать. Караваев и сам с каким-то болезненным любопытством смотрел на эти создания, весьма мало похожие на женщин. Все они были острижены под машинку, лица у всех, казалось, сделаны из жеваной бумаги, а глаза… Вместо глаз у большинства были, казалось, черные дыры или же оловянные бляхи.

Толпа окружила их кольцом.

– Начальство… начальство, – зашелестело кругом. Караваев вглядывался в неподвижные лица, и ему почему-то сделалось страшно. Одна из больных попыталась коснуться рукой лица секретаря. Караваев отпрянул, опасливо посмотрел на больную, а затем на Козопасова.

– Не бойтесь, – спокойно сказал тот, – эта не опасная. Отойди, Зина, – приказал он женщине, – не пугай товарища.

– А что, бывают и опасные? – уже не скрывая испуга, спросил Караваев.

– Полно! – последовал ответ. – Здесь каждая вторая социально опасна: убийца или еще похуже.

«Что же может быть похуже», – с ужасом подумал Караваев, но спрашивать не стал.

Зина покорно отошла, но ее место заняла другая дама. Эта, видимо, была молода, ее глаза лихорадочно блестели, а по лицу пробегала судорога.

– А ты красивый, – громко произнесла она, обращаясь к Караваеву, – хочешь…

– Чего? – не понял тот.

– Иди отсюда! – прикрикнул на женщину Козопасов и грубо толкнул ее рукой.

Та отлетела в сторону и ненатурально зарыдала.

– Она у нас нимфоманка, – пояснил Козопасов, – с любым столбом готова…