Обреченный убивать
Шрифт:
Все происходящее смахивало на дешевую наколку неопытного в наших делах фраера. Но умоляющее выражение лица этого малохольного вдруг, помимо моей воли, сократило шейные мышцы, и я – трижды дурак! – кивнул, соглашаясь…
Да, тыква у парня была что надо: котельная оказалась, пожалуй, единственным местом, где эти мафиозные пижоны не натыкали подслушивающих устройств.
Там царил полумрак, журчала вода в трубах, изредка щелкали предохранительные клапаны, а за дверцей мощного многосекционного котла
Единственная лампа висела над замызганным столом в углу, где, по идее, должен был находиться кочегар.
Но, присмотревшись, я понял, что здесь он не очень-то и нужен: весь цикл подогрева и закачки воды был автоматизирован. Значит, нам никто мешать не будет.
По крайней мере – до поры до времени…
Едва мы вошли в котельную, как я занял удобную для обороны и отступления позицию слева от двери. Парень заметил мой нехитрый маневр, но не подал виду, что его это обеспокоило. Он смотрел на меня пристально, изучающе, будто прикидывал – стоит ли со мной иметь дело.
– И что ты хочешь мне поведать, отрок? – насмешливо спросил я его, прерывая несколько затянувшиеся смотрины. – Может, раздавим по бутылочке? Обстановка, – я куражливо обвел руками закованные в железо труб стены подвала, – в самый раз. Мне это напоминает мое глубокое детство…
– Мне нужна твоя помощь, – резким голосом оборвал он мои потуги на литературные изыски и добавил, но едва слышно: – Пятьдесят Первый…
Моб твою ять! Вот уж чего не ожидал услышать в этой гнусной норе, так это свою кликуху курсанта спецзоны.
Если честно, я просто остолбенел.
Глаза!!! Я что, сплю?!
Нет, не может этого быть! Бред сумасшедшего, фантасмагория, предвестие Страшного суда. И вдоль дороги мертвые с косами стоят… В пору кричать: "Нечистая-я!.."
Но лицо, лицо-то другое!
– Ты… ты жив?!
– Как видишь, – довольно сухо ответил он.
– Но… как?..
– Это длинный разговор. – А я терпеливый.
Я начал постепенно приходить в себя.
– И если уж ты притащил меня в это чистилище, будь добр, объяснись, – сказал я решительно. – Я знал, что ты этого от потребуешь, – сказал он просто.
И монотонным, глухим голосом стал рассказывать историю своей жизни…
Когда Ерш закончил – теперь я уже знал его кличку, – у меня глаза были на мокром месте, хотя я и пытался держаться стоически, как и подобает прожженному диверсанту и убийце. Наверное, люди моей профессии, при всем том, иногда бывают чересчур сентиментальны.
К сожалению, по мелочам…
– А ты не боишься, что я тебя сейчас сдам со всеми потрохами или твоему хозяину, или властям? – Нет.
Он смотрел на меня немигающим взглядом голодного тигра.
И я понял, что сморозил глупость, – если я окажусь последней
Я совершенно не заблуждался в своих возможностях, и они были на достаточном уровне. Но противостоять разъяренному Двенадцатому… – увольте, спасибо за совет. – Я так понял, что тебе нужна моя помощь…
Я то ли спросил, то ли сам ответил на его невысказанную просьбу.
– Да.
– С какой стати? Я тебе ничем не обязан.
– У тебя нет иного выхода.
– Это почему?
– Иначе мы умрем вместе.
– Спасибо за хорошую шутку. Как я понимаю, парень, у тебя сейчас с юмором несколько туговато.
– Ты прав. Мне не до шуток. Но если мой шеф узнает, что эту дачу со всех сторон обложили спецназовцы и что вы готовы в любую минуту отдать приказ о начале штурма, то я вам не позавидую.
– Откуда… откуда, черт возьми, тебе это известно?!
– Я лежал в нескольких шагах от вас, когда ты беседовал на вечерней прогулке со своим шефом. – Что-о-о?!
Моему удивлению не было границ. Так ловко провести бывалых разведчиков-диверсантов – это нужно иметь особый талант.
– Мне было слышно каждое ваше слово.
– Ни хрена себе заявочка…
– Так мы договорились?
– На предмет того, что я тебя заложу, – можешь быть спокоен, я не сука брехливая, подзаборная. Но по части помощи… – Что же мне делать…
Он как-то обмяк и присел на край стола.
– Ведь моя жена… сын… они рядом…
Его голос стал хриплым, невыразительным. Согбенная фигура Ерша олицетворяла собой горе в рафинированном виде.
Глядя на него, я разрывался между долгом и человеческим участием.
Хотя, какой там в хрена долг… Разве что перед Кончаком, который при всех его недостатках и жестокости не был человеком конченым.
Временами мне он даже нравился, и я не мог так сразу, без достаточных оснований, разбить вдребезги нечто похожее на мужскую дружбу, сложившееся в наших отношениях за этот год.
– Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я провел тебя через спецназовские загранпосты… – начал я осторожно, чтобы только нарушить тягостное молчание. – Да, – оживился Ерш.
И посмотрел на меня с проснувшейся надеждой.
– Видишь ли, все дело в том, что я не знаю ни схемы расположения постов, ни пароля.
– Не может быть!
– Еще как может. Это страховка моего шефа. Чтобы я не смазал гусиным жиром пятки раньше времени. Его жизнь и моя – две половинки одного целого. Жестоко, но умно.
– Но он знает?
– Естественно. Только, боюсь, все твои житейские передряги будут ему до лампочки. Даже если я упаду перед ним на колени и буду целовать прах у его ног.
– Значит, приказ у спецназа – чужих живыми не брать… – с ноткой обреченности в голосе сказал Ерш.