Обреченный жених
Шрифт:
Таксист кивнул в сторону подельников:
– Это все они. Дайте мне бумагу и ручку, я все напишу.
– И нам тоже, – вставила Инна. – Решил все повесить на нас? Не получится. Мы тоже напишем чистосердечное. – Она снова выпятила грудь. – Гражданин следователь, не верьте ему. Нам с Петром такое и в голову бы не пришло. А этому козлу давно надоело крутить баранку. Полгода он рассказывал нам, как просто обчистить пьяного. Мол, он уже это сделал, и ни один не пожаловался, потому что не мог вспомнить ни водителя, ни машины.
– Клевета! – заорал шофер.
Девушка лишь дернула плечиком:
– Получил?
– Сейчас вас отведут в камеру и принесут бумагу и ручки, – обратился к ним майор. – Пишите, сколько влезет, хоть до утра. Петров! – кликнул он сержанта, ждавшего указаний в коридоре. – Уведите задержанных. Всех, кроме Шаманова.
Петр заметно занервничал.
– Значит, вы считаете меня организатором? – запинаясь, пробормотал он. – Клянусь вам, это не так. Инна сказала правду.
– Возможно, – кивнул майор, провожавший глазами Инну, которая у двери немного задержалась и подмигнула Петру.
– Хотите, поклянусь здоровьем дочери? – умоляюще проговорил он.
Истомин вздохнул:
– Эти преступники и собственных детей не жалеют. Вы бы лучше молились о потерпевшем. Судя по его одежде, он богат и влиятелен.
Шаманов опустил голову.
– Но у нас к вам будет другой разговор, – сказал майор. – Советую говорить правду.
– Да, конечно, – откликнулся задержанный.
– Какие отношения связывали вас с Алиной Вихляевой?
Шаманов побледнел:
– Она дочь женщины, на которой я собирался жениться.
– Почему же не женились?
– Эльвира, мать Алины, выгнала меня. – Мужчина прятал глаза. – Но какое отношение это имеет к делу? Алина погибла полгода назад, а ее мать я не видел очень давно. Но почему вы спрашиваете о них? Какая связь?
– Никакой, – согласился Истомин. – Я же предупредил: сейчас речь пойдет о другом. В деле об ограблении все ясно, как солнечным днем. Вас застали на месте преступления. Даже если не появятся новые факты, то есть другие выпившие пострадавшие не вспомнят ни официантку с барменом, ни водителя и такси, вас осудят. А вот в деле Алины Вихляевой открылись новые обстоятельства, вот почему мы вновь начали расследование. Одна из подруг Алины указала на вас как на возможного отца ребенка девушки и предполагаемого убийцу.
Губы Шаманова задрожали:
– Вы хотите сказать… Алину убили?
– Вот именно.
– Но кто? – он нервно заморгал. – Впрочем, зачем я спрашиваю… Вы подозреваете меня, – он провел рукой по вспотевшему лбу. – У меня много вопросов. Значит, Алина была беременна? И вы думаете, отец ребенка убил ее, не пожелав жениться?
– Допустим, – коротко ответил Иван.
Шаманов сжимал и разжимал пальцы:
– Я тут ни при чем. Я любил эту девочку. И если бы я только знал, что она ждет ребенка от меня, я бы не задумываясь повел ее в ЗАГС.
– Почему же вы этого не сделали? – поинтересовался майор. – Сейчас вы фактически признались в связи с девушкой. Так?
Петр кивнул:
– Я все скажу.
Глава 10
Петр Шаманов родился в благополучной обеспеченной семье. Мать и отец работали экономистами на крупном заводе и получали хорошую зарплату и пайки. Единственный сын радовал. Отличник, спортсмен, воспитан и вежлив.
– Теперь можно подумать и о семье, – сказала мама. Лишь потом Петру показалось странным, что женщина не беспокоилась о сыне. А ведь он давно не смотрел на девушек своего возраста и даже чуть моложе. Впрочем, этому имелось оправдание. Мама и подумать не могла, о чем грезит ее ребенок. А сын, обычно всегда делившийся с мамой, вот уже несколько лет желал запретный плод и хранил тайну. Книга Владимира Набокова «Лолита» была заперта на замок в его секретере. Купив ее как-то у лоточницы и прочитав, Петр был потрясен. «Ведь это же обо мне!» – хотелось крикнуть ему. Набоков словно подслушал его мысли, заглянул в его жизнь. А в этой жизни тоже случилась любовь в тринадцатилетнем возрасте. Даже по прошествии многих лет Шаманов помнил все до мелочей. Однажды учительница представила им новую ученицу, Ларису Извекову, которая приехала в их город, потому что сюда перевели ее отца, военнослужащего. Сначала девочка не понравилась Петру. Высокая, угловатая, с острыми локтями и коленками, она не вызывала никаких эмоций, кроме жалости. Таких детей называют гадкими утятами.
Тринадцать лет – возраст переходный, и девочка превращается в девушку очень быстро, особенно на юге. Метаморфозы произошли в Ларисе за какие-то три месяца. Фигура округлилась, груди стало тесно в лифчике нулевого размера, острые углы сгладились. Мальчишки обратили на нее внимание и даже спорили между собой, с кем будет дружить Извекова. Петр тоже грезил о ней и однажды на уроке написал ей анонимную записку: «Я тебя люблю». Получив ее, Лариса повернулась и медленно обвела взглядом класс. Ее голубые глаза задержались на Шаманове, и его щеки зарделись. Девочка хихикнула и углубилась в решение задачи. «На такого, как я, она никогда не обратит внимания», – подумал Петр, но судьба распорядилась иначе.
Учитель русского языка и литературы, всегда куда-то спешащая, замученная школьными и домашними делами, попросила помыть доску в классе Ларису и Петра, потому что после звонка они немного задержались. Шаманова ждал после школы физико-математический кружок, и он собирался немного посидеть в классе и перекусить, а Извекова ждала отца, обещавшего заехать за ней. Ученики с готовностью согласились и принялись тереть доску тряпками, когда в замке повернулся ключ. Рассеянная преподавательница закрыла детей. Оба кинулись к двери и принялись стучать, однако женщина почему-то не услышала.
– Вот тебе на, – проговорила Лариса и бросила тряпку в ведро. – Помыли доску… Да мой отец с ума сойдет, если через двадцать минут я не буду стоять возле школы.
Петр подошел к окну:
– Третий этаж, – тоскливо проговорил он. – Не выпрыгнешь. Впрочем, я могу попробовать. Ради тебя, – добавил мальчик.
Она замотала головой.
– И не вздумай. – Потом, помолчав, добавила: – Ты и правда меня любишь?
Петя собрался с духом и ответил:
– Да.
– Тогда поцелуй меня.