Обреченный жених

Баскова Ольга

Адвокат журналисту не понравился. Тощий и вертлявый, с мордочкой хорька, он не производил впечатления солидного юриста. Впрочем, это было излишне. Задача этого человека – послужить пропуском к Вербате.

– Максимов сказал, что лучше быть на месте к одиннадцати. – Адвокат тоже осмотрел Александра с ног до головы и, видимо, остался недоволен осмотром. – Кстати, он предупредил вас, что я ни в чем не участвую?

– Разумеется, – кивнул журналист. Защитник повернул ключ в замке зажигания. Машина мягко заурчала.

– Ты еще молодой парень, – тихо сказал

Бессонов, – и на правах старшего товарища я не советую тебе лезть в это дерьмо.

– Вы что-то знаете? – спросил Александр. Водитель пожал плечами:

– Из того, что мне довелось услышать, я сделал вывод: это грязное дело. Откажись, пока не поздно. На кой тебе сдался этот водила? – Он хмыкнул и стал еще противнее. – Его ни в коем случае нельзя считать невиновным. Если бы он внимательно смотрел на дорогу, то не переехал бы девочку. Вот тогда ни один прокурор не доказал бы его вину. А теперь… И почему ты так уверен, что она уже была мертва?

– Интуиция, – коротко бросил Пименов. – А вы не беспокойтесь. Кстати, нам лучше бы уже поехать.

Собеседник развел руками:

– Я тебя предупредил.

– Спасибо, но выбор сделан.

Адвокат присвистнул, и машина тронулась с места. Они быстро выехали за город и покатили по ровной дороге на Морское. С одной стороны высились горы, покрытые густым крымским лесом, с другой крутые склоны сбегали к бескрайнему морю, чуть позолоченному восходящим солнцем.

– Хорошо, когда мало машин, – заметил Александр. Бессонов покосился на него:

– Не накаркай.

Черный «Джип» появился неизвестно откуда. Если бы дорога не была пустынной, мужчины не обратили бы на него никакого внимания. Машина следовала за ними, не отставая и не обгоняя «Ауди». Адвокат бросил в зеркальце тревожный взгляд:

– Это еще что за черт?

Пименов обернулся. Сначала «Джип» не вызвал никакого беспокойства.

– Ты об автомобиле?

– О чем же еще?

– Может, нам по пути.

Защитник сплюнул:

– Как же, по пути. Эти люди пасут нас и делают это нагло. А я тебя предупреждал, что вся история плохо пахнет. Если они скинут нас с дороги и мы упадем вниз…

Его беспокойство передалось и журналисту.

– Может, оторвемся? Твоя машина тоже мощная.

– Попробую.

Адвокат прибавил газу. Джип не отставал. Казалось, он привязан к «Ауди» тросом определенной длины.

– Черт, – выругался Бессонов. Машина мчалась по извилистой дороге с сумасшедшей скоростью.

– Это все, что я могу, – прошептал адвокат. На одном из поворотов джип пошел на обгон и, вильнув, стукнул «Ауди» по дутому боку. Автомобиль дернулся, но защитнику удалось его удержать.

– Гады, – он резко затормозил. Черная махина не остановилась и вскоре скрылась из виду. Бессонов съехал на обочину, вышел из салона и стал осматривать повреждения. Журналист последовал его примеру. На боку автомобиля красовалась солидная вмятина.

– Мы так не договаривались, – прошипел защитник. – Оплатишь мне ремонт.

Пименов кивнул:

– Да, только частями. Боюсь, моей зарплаты сразу на все не хватит.

– Твое

дело, – он высморкался на траву. – Я оказался прав. Это дело плохо пахнет. На первый раз тебя лишь предупредили. Во второй может не повезти.

– Пусть он еще наступит, этот второй раз.

Глазки хорька сузились.

– А ты упорный. Ну, двинули. Только предупреждаю: если я еще раз увижу проклятый джип, то поверну домой.

– Ладно.

Мужчины сели в салон. Пострадавшая «Ауди» безропотно покатила к Морскому.

Глава 4

Село Морское славилось своими песчаными и галечными пляжами. Издавна толпы отдыхающих слетались сюда, как мухи на мед. И многие из них понятия не имели, что за селом находится исправительная колония и сотни заключенных работают кирками и лопатами в каменоломнях.

У входа в Морскую исправительную колонию сегодня было многолюдно. Как поняли журналист и адвокат, в учреждение приехали сестры из соседнего монастыря во главе с настоятельницей, привезли подарки и то, что смогли приготовить в обители: борщ, выпечку, салаты и котлеты.

– Их продукты тоже будут досматривать? – поинтересовался Пименов.

– Все проходят тщательный досмотр на наличие запрещенных предметов, – откликнулся адвокат.

– И часто их навещают монашки?

– Теперь практически в любой колонии есть своя церковь, – ответил Бессонов. – Заключенные могут обратиться к Богу.

Александр зажмурился и представил эту картину. Горят свечи, пахнет ладаном, а на стенах развешаны иконы – наверняка все, как в любой другой церкви. Однако есть и отличие – у каждого прихожанина на груди бирка с фамилией и инициалами. И сидящие за особо тяжкие преступления надеются на милость Божью. Было бы их раскаяние искренним… Журналист задумался, и защитник толкнул его в бок:

– Проходи.

Оказавшись на территории колонии, Бессонов вдруг преобразился на глазах. Из трусоватого человечка он превратился в серьезного опытного защитника, предъявил необходимые документы и представил журналиста:

– Мой секретарь. Будет присутствовать на допросе.

Майор, принимавший мужчин, наклонил голову:

– Не возражаю. Вас проводят в комнату для свиданий.

Худощавый лейтенант с красными воспаленными глазами привел Пименова и Бессонова в небольшую комнатку со столом и стульями.

– Располагайтесь, – сказал он. – Заключенного сейчас доставят.

И действительно, Руслан появился минут через десять. Конвойный исподлобья взглянул на адвоката:

– Пятнадцать минут.

Когда он вышел, захлопнув дверь, Александр посмотрел на Вербату. Тот съежился на стуле и нервно хрустел пальцами. По всему было видно, что в тюрьме ему приходится несладко. Со слов Татьяны журналист представлял себе совсем другого человека, крепкого, уверенного в себе и бесстрашного, какими обычно и бывают дальнобойщики. Перед ним же сидел отощавший измученный мужчина с бледным лицом, заросшим щетиной, с черными полукружьями под глазами и ссадинами на щеках.