Обрести крылья

Ангара

Отойдя от нас на пару шагов, лысый бросил тело девушки на подушки и, подойдя к открытой двери, за которой стоял еще один лысый здоровяк, обернулся к нам и обвел комнату скучающим взглядом.

– Первое предупреждение.
– уронив непонятные слова, вышел. Дверь закрылась, щелкнул замок.

Я села и подтянув к себе ноги, обняла их руками. Что значит 'первое предупреждение'? Что здесь вообще происходит?

Подняв голову, осмотрела помещение и его пленниц. А то, что мы пленницы, понятно каждому. Мы пленницы, да. Как не страшно это осознавать, мы почти заключенные,

спрятанные в комфортабельную тюрьму. Большая комната, выдержанная в бежево-желтых тонах, полное отсутствие мебели. Только ковры на полу и кучи подушек. Массивная дверь, за которой скрылась наша охрана и еще одна, чуть дальше, неприметная, сливающаяся со стеной. Красивая комната, но меня больше устроила бы моя, небольшая, но такая родная и уютная.

Остановившись глазами на одной из девушек, с настороженным интересом наблюдающей за мной, спросила:

– Что такое 'первое предупреждение'? И сколько их?

Прищурившись, шатенка , с волнистыми волосами до плеч и карими глазами, перевела взгляд на вторую девушку - русую, с длинной косой и усталым выражением лица. Дождалась ее кивка и вновь повернулась ко мне.

– Всего три. Предупреждения. Три. Потом следует наказание.
– поежившись как от холода, она вновь глянула на русоволосую.

– Нельзя кричать, нельзя драться, много чего нельзя. Нельзя портить свой товарный вид, - нехотя пояснила русоволосая, тряхнув головой, - Советую прислушаться, тогда повезет. Может быть.

Непонимающе разглядывая то одну девушку, то другую, покачала головой.

Куда я попала?

– Как хочешь, - неправильно истолковав мои движения, русоволосая грустно улыбнулась, - Тут недавно была одна до тебя.

Шатенка хихикнула, видимо что-то вспомнив, и бессмысленно провела пальцем по узору на стене.

– Рыженькая такая, не помню, как звали. Говорила моделью работает, - продолжила русоволосая, - Три предупреждения. Ее забрали, больше не видели. До меня девчонки были, говорили, что таких отправляют на Охоту.

– Охоту?
– подавшись вперед, всмотрелась в тонкие Шерты лица рассказчицы, - Какая к Шерту охота? Цивилизация на дворе, уже давно королевским указом запрещено охотиться на животных. На живых.

Шатенка засмеялась, громко, истерически. Я смотрела, как кривятся ее тонкие губы, а смех постепенно переходит в тихие всхлипывания. Спрятав лицо за ладонями, она опустилась на колени и стояла так, качаясь как маятник из стороны в сторону.

– Что с ней?

– Не обращай внимания. Она сломалась. Ты уже ничем не поможешь, а охота... Кто сказал, что загоняют животных? Нет... Загоняют людей. Охотятся на нас.

Отвернувшись от меня, русоволосая легла среди подушек, пытаясь спрятаться.

– Что это за место? Почему ты сказала о товарном виде? Я не...

– Товар, товар, - перебил меня приглушенный голос из подушек, - как и все мы тут. Мы товар.

Вновь замолчав, девушка накрыла голову подушкой и спряталась, делая вид, что ее здесь нет.

В голове теснился легион вопросов, хотелось узнать все и поподробнее, хотелось вырваться из солнечного помещения, ставшего вдруг тесным и затхлым.

Взгляд метался

от одной девушки к другой, спрятавшейся, потом к без движению лежащей Мальи, и вновь к первой - шатенке, уже успокоившейся и тоже упавшей в подушки.

Пропавшая рыжая моделька, охота, другие девушки... Товар... Что здесь происходит?

Свернувшись калачиком среди больших и маленьких подушек и закрыв глаза, я думала, пыталась осмыслить вытянутую из девушек информацию, и снова думала.

Хотелось встать и закричать - 'Так не бывает!' 'Это сон, я проснусь, и будет все как раньше!'. Но минуты текли одна за другой медленно превращаясь в часы, а я не просыпалась, я сидела, потом лежала, слушала тихий голос русоволосой и думала, думала, думала.

Оказывается это правда. Страшная, горькая, для кого-то предательская и рушащая веру, надежду и мечты.

У каждой из девушек, попавших сюда, своя история, своя жизнь, но каждая из них похожа на другую. Предательством.

Русоволосую звали Илами. Тихая, спокойная девушка, красавица из маленького городка, находящегося в тысячах километрах от столицы. Обычная семья, на первый взгляд, да и на второй тоже, а вот на третий. Третий приоткрывает завесу трагедии. Для Илами. Ею откупились, ее пожертвовали, ее продали. За звонкую монету, за несколько тысяч эритов, астрономическая сумма для маленького городка, но сам факт! Какая разница, сколько, главное тебя предали родные люди, отказались, вычеркнули из жизни, выкинули как ненужную поношенную вещь на свалку...

– Я рыдала, знаешь, как я рыдала? Я умоляла отца не делать этого, ведь ...
– из кучи подушек рядом раздался горестный вздох, минута молчания, и прерывистый голос, полный сдерживаемых слез продолжил, - Он ничего не сделал, сказал так надо и ушел. Здесь я уже три недели. Это долго... я не знаю, выдержу ли еще. Или сломаюсь, как Вария.

Я лежала и не могла понять, как можно продать своего ребенка? Свою плоть и кровь. Покачав головой, посмотрела на шатенку. Вария.

– А она здесь откуда?

– Кто?

– Вария...

Обсуждаемая девушка сидела, прислонившись к стене, и безучастно смотрела в одну точку.

– Она странная.

– Да. Я не знаю откуда, может ее ищут, может нет... Она ничего не говорила, только имя. Она тут дней пять всего, но как привезли, так и... Плачет, смеется, говорит очень редко, как сегодня. Иногда я боюсь, у нее начнется истерика, и тогда уведут... навсегда, как ту рыжую.

– Какую рыжую?

– Три предупреждения, - напомнила о себе Вария.
– у рыжей было три. У меня пока одно...

– Как ее звали? Не помнишь?
– русоволосая приподнялась и посмотрела на шатенку.

– Тенни...

– Что!?

– Ты ее знаешь?
– в потухших глазах Илами мелькнула искра любопытства.

– Рыженькая такая, длинноволосая? Тенни? Карие глаза...
– я вспоминала Шерты знакомой девушки, уехавшей в свадебное путешествие с любимым 'принцем'.

– Да. Ты ее знаешь?

– Знала, - медленно качнув головой, посмотрела на Илами.
– Она была тут?

– Недавно, и недолго. Говорят, ее отправили на Охоту.