Обрести мечту
Шрифт:
Машинально она проверила, достаточно ли чисты стеклянные столики и не намокли ли шезлонги вокруг бассейна. Энн наверняка уже сделала это, но Лора не могла вернуться в дом, пока не убедилась, что все в полном порядке.
Удовлетворенная, она прошла по вымощенной камнем дорожке сразу на кухню. От нахлынувших ароматов потекли слюнки. Пышнотелая миссис Уильямсон стояла у плиты – как все годы, что Лора помнила ее.
– О, баранья нога! – воскликнула Лора. – И яблочный чатни [3] , и картофель с карри… [4]
3
Чатни –
4
Карри – острая индийская приправа.
Миссис Уильямсон обернулась с довольной улыбкой. Ей было далеко за семьдесят, блестящие черные волосы она туго стягивала в жесткий пучок размером с шар для боулинга. Но ласковое лицо миссис Уильямсон, все в складках и морщинках, было таким же нежным, как кремовые начинки ее тортов.
– Нюх, как всегда, не подвел вас, мисс Лора… Или память? Уж я-то знаю, что вы любите больше всего.
– Никто не жарит барашка, как вы, миссис Уильямсон. – Помня правила игры, Лора послонялась по просторной кухне, заглядывая во все углы. – Но я не вижу торт.
– Кажется, я забыла его испечь…
Лора изобразила ожидаемое разочарование.
– О, миссис Уильямсон!
– А может, и нет. – Повариха захихикала и указала деревянной ложкой на дверь. – Теперь уходите. Нечего приставать ко мне, когда я готовлю. Идите, приведите себя в порядок. Вон сколько грязи натащили!
– Слушаюсь, мэм. – У двери Лора обернулась. – А вдруг это будет «Черный лес»? С двойным шоколадом?
– Поживем – увидим…
Лора еле сдерживала смех, пока не дошла до середины коридора, и только тогда расхохоталась. На ужин точно будет ее любимый шоколадный торт! Может, миссис Уильямсон и стала немного забывчивой в последнее время, и слышит не так хорошо, как прежде, но такие жизненно важные вещи, как традиционное меню на день рождения Лоры, она помнит во всех деталях!
Лора поднималась по лестнице, мурлыча себе под нос какую-то песенку, но ее настроение резко упало, когда она услышала из комнаты Али громкие голоса дочерей. Очевидно, ссора была в самом разгаре.
– Потому что ты дура, вот почему! – раздался голос Али, пронзительный и злобный. – Потому что ты ничего не понимаешь, и я тебя ненавижу.
– Я не дура! – Голос Кейлы дрожал от слез. – И я ненавижу тебя еще больше!
– Хорошенькое дело. – Лора, полная решимости не вспылить и проявить беспристрастность, остановилась в дверях.
Картина, представшая перед ней, на первый взгляд казалась достаточно невинной. Очаровательная девичья комната. На полках вокруг большого окна – куклы в национальных костюмах со всего мира. В книжном шкафу книги: от «Стишков матушки Гусыни» до «Джен Эйр». На туалетном столике – открытая шкатулочка для драгоценностей с кружащейся балериной на крышке.
Но
– Пусть убирается из моей комнаты! – Сжав кулаки, Али резко повернулась к матери. – Это моя комната, и нечего ей тут делать!
– Я только зашла показать ей свой рисунок, – произнесла Кейла дрожащими губами и протянула Лоре листок бумаги.
Это был отличный набросок цветными карандашами: огнедышащий дракон и юный, закованный в серебряные доспехи рыцарь с поднятым мечом. «Нужно будет договориться об уроках рисования», – подумала Лора.
– Замечательный рисунок, Кейла.
– А она сказала, что безобразный. – Кейла, никогда не стеснявшаяся слез, заревела. – Она сказала, что он безобразный и глупый и что я должна стучаться, прежде чем заходить в ее комнату!
– Али…
– Драконы все безобразные, и вообще – их не бывает! – Али с вызовом вскинула голову. – И она не смеет заходить в мою комнату, когда я не хочу ее видеть.
– Ты имеешь право на уединение, – осторожно заметила Лора, – но ты не имеешь права обижать сестру. – Она опустилась на колени и смахнула слезы со щек младшей дочки. – Кейла, это замечательная картина. Если хочешь, мы сделаем для нее рамку.
Слезы мгновенно высохли.
– Правда?
– Конечно! Мы можем повесить ее в твоей комнате, если только ты не разрешишь повесить ее у меня.
Лицо Кейлы тут же расплылось в ослепительной улыбке.
– Я подарю тебе эту картину. Ведь сегодня твой день рождения!
– Вот и прекрасно. А теперь, пожалуйста, пойди в свою комнату и подпиши картину, как настоящий художник. И знаешь, Кейла… – Лора поднялась и положила ладонь на плечо девочки. – Если Али хочет, чтобы ты стучалась, прежде чем войти, так и делай.
Мятеж тут же вспыхнул с новой силой.
– Тогда пусть она тоже стучится ко мне!
– Что ж, это справедливо. А теперь иди. Я хочу поговорить с Али.
Торжествующе взглянув на сестру, Кейла гордо удалилась.
– Она никогда не уходит, когда я прошу ее! – начала Али. – Она всегда врывается без стука, и я…
– Но ты старше, – тихо сказала Лора, пытаясь понять дочку. – А это не только преимущество, но и ответственность. Я понимаю, что иногда тебе хочется ее поколотить. В этом нет ничего страшного: мы с Джошем тоже дрались. Но ты обижаешь ее!
– Я просто хотела, чтобы она ушла. Я хотела побыть одна, – упрямо заявила Али. – И мне плевать на ее дурацкого дракона!
«Здесь что-то большее, чем обычная ссора сестер», – подумала Лора, вглядевшись в несчастное лицо дочери, и присела на край постели, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
– Расскажи мне, в чем дело, дорогая.
– Ты всегда защищаешь ее!
Лора подавила вздох.
– Это неправда. – Она решительно взяла Али за руку и притянула дочку поближе. – И ты переживаешь не из-за этого.
Глаза Али наполнились слезами. Лора явственно ощущала происходящую в девочке внутреннюю борьбу и всем сердцем хотела помочь ей заключить мир с самой собой.