Обретение богини
Шрифт:
Стоя на коленях, я с благоговением стянул с её прекрасных ног чулки, потом освободил от белья. Оба мы остались совершенно обнажённые, словно Адам и Ева в раю, и ничто в целом мире не волновало нас сейчас. Вселенная сузилась до размеров комнаты, даже до размеров кровати, и эта вселенная принадлежала только нам двоим. Не знаю, что творилось сейчас в голове у Маши, а я испытывал невыразимое блаженство от того, что передо мной лежит самая прекрасная женщина на свете. И не просто лежит - она согласилась отдаться мне, стать моей. Она тоже не фотомодель, она обычная, земная - но именно в этом заключена её божественная красота. Какое мне дело до размеров её попы? Смешно
Всё дальнейшее было одним нескончаемым торжеством страсти. Я потерял счёт времени, утонув в водовороте наслаждения. Но теперь это наслаждение заключалось не в том, чтобы как можно скорее и полнее насытиться самому, а потом довольно развалиться на смятых, горячих простынях. Нет, теперь я был всецело поглощён Машей, я ловил каждый отклик её тела, отзывался на каждое невысказанное желание. И это оказалось гораздо приятнее, чем всё, что я когда-либо испытывал. Наверное, внешне всё происходило так же, как всегда - мы без удержу меняли позы, дарили друг другу самые откровенные ласки, а скрип кровати то и дело менял ритм и тональность. Но впервые в жизни секс для меня был наполнен внутренним содержанием. Он стал настоящим актом любви, в котором я отдавал Маше всю свою страсть и нежность. Свою хаотическую энергию, которая теперь служила во благо, являясь топливом для Искры.
Может быть, как раз потому, что я научился использовать эту энергию правильно, хватило меня надолго - несмотря на длительное воздержание. А может, сам того не сознавая, я копил силы именно для сегодняшнего вечера. В любом случае, когда всё закончилось, Маша обессилела от удовольствия настолько, что не могла даже пошевелиться. Лишь грудь её бурно вздымалась, а на губах играла лёгкая блаженная улыбка - улыбка удовлетворённой женщины. Которая получила всё, о чём могла мечтать и даже больше.
Подперев голову рукой, я лежал на боку и с нежностью смотрел на Машу. Откуда-то из прошлой жизни вдруг пришло непрошеное воспоминание - после секса я всегда сбегал в душ в тайной надежде, что к моему возвращению партнёрша чудесным образом испарится. Я терял интерес к ней сразу же, получив свою порцию удовольствия, после чего она превращалась для меня лишь в досадную помеху. Неужели я был таким? Сейчас мне хочется совсем другого - чтобы Маша всегда была рядом. Секс с любимой женщиной - это прекрасно, но настоящие отношения гораздо глубже. Рамки постели слишком узки для них.
Маша наконец-то подала признаки жизни. Глубоко вздохнув, она перекатилась на бок, потом села на кровати и сладко потянулась. Чудесная, восхитительная, неповторимая.
– Как ты?
– шепнул я, нежно погладив её по бедру.
– Я просто отлично, - весело сказала Маша.
– Тебя не затруднит налить мне вина? Не поверишь, так лень двигаться... Хочется просто лежать и ничего не делать.
Как же всё-таки приятно исполнять все её просьбы и желания, даже такие мелкие! Я галантно поднёс Маше наполненный бокал, заодно налил и себе. Сидя на постели плечом к плечу, потные и разгорячённые, мы медленно потягивали вино и молчали. Да и зачем слова, если можно просто наслаждаться тишиной, спокойствием и обществом друг друга?
Сколько же прошло времени? Даже и не знаю. За окном совсем стемнело, свечи сгорели больше чем наполовину. Силы возвращались ко мне с каждой минутой, и я вдруг почувствовал, что мне хочется продолжения. Обнажённое тело Маши манило к себе, хотелось бесконечно ласкать его и покрывать долгими поцелуями. Прикоснувшись губами к её плечу, я тихо спросил:
– Не хочешь остаться до утра?
– Честно?
– Маша ненадолго
– Ну, в общем, это неплохая мысль. Вот только я за последние годы привыкла ночевать дома и пока не готова эту привычку менять. Так что не обижайся, Серёж, но я поеду. И мне завтра на работу, если помнишь.
Наградив меня нежным поцелуем, она подхватила свои вещи и скрылась в ванной. А я даже и не думал на неё обижаться. Маша подарила мне незабываемый вечер, неземное блаженство - уже за одно это я был благодарен ей. Почему-то я знал теперь точно, что у нас всё впереди. И совместные долгие ночи, и приятные утренние пробуждения, и вообще всё, из чего состоит человеческая жизнь. Мы будем вместе, я не сомневался в этом. Потому что я сделаю всё от меня зависящее, чтобы случилось именно так.
Маша вышла из душа чистая и свежая, словно Венера из морской пены. Уже одетая, но в её глазах явственно читалось - она не торопится улизнуть побыстрее и с удовольствием задержалась бы ещё. Но давние привычки не меняются за один вечер, знаю по себе. Поэтому я не стал уговаривать её, а просто сказал то, что думал:
– Обожаю тебя, моя милая. Такого наслаждения, как сегодня, я не испытывал никогда и ни с кем.
– Ой, не говори ерунды, - Маша хихикнула, чтобы скрыть смущение.
– Я самая обычная, сколько раз это повторять? Думаю, всё дело в тебе. Хотя... Знаешь, если честно, мне тоже давненько не было так хорошо, словно мои двадцать лет вернулись. Может, мы и впрямь нашли друг друга, а?
– Очень даже может быть, - я шагнул к ней и крепко обнял на прощание, вложив в это объятие все свои невысказанные чувства.
– Мы ведь ещё увидимся?
– Ну конечно. Если ты не передумаешь.
Сумасшедшая! Неужели она действительно считает, что я могу передумать? Забыть о ней, вычеркнуть из памяти? Нет, это невозможно. Отныне в моей жизни есть только одна женщина. И другой никогда не будет.
Уже после того, как такси умчало Машу домой, я долго сидел в любимом кресле с бокалом вина. Спать не хотелось, несмотря на приятную усталость и расслабленность. Снова и снова я вспоминал события этого вечера, такие сладкие и приятные. Сегодня я подарил Маше ещё один кусочек счастья. И сделал это не потому, что хочу от неё чего-то взамен. Нет, я всего лишь открыл для себя простую истину - отдавать не менее приятно, чем брать. Особенно если отдаёшь от всей души и от чистого сердца.
Лишь когда время основательно перевалило за полночь, я наконец-то прибрался в комнате, не поленившись даже вымыть посуду. А вот стелить постель заново не стал. Сегодня мне хотелось заснуть именно на этих смятых, влажных простынях, что до сих пор хранили неповторимую смесь запахов - благоухание разгорячённого тела Маши и терпкий аромат её духов.
13. Признание
Стоит ли говорить, что и этим утром я проснулся с мыслями о Маше? Это не было болезненным, навязчивым стремлением постоянно видеть объект своей любви, как случается порой во время приступов острой влюблённости. По большому счёту все влюблённые эгоистичны. Они хотят обладать своим сокровищем во что бы то ни стало, не считаясь ни с какими жертвами. Порой даже и с мнением этого самого сокровища. Я же ощущал нечто другое, причём прямо противоположное. Мне хотелось быть рядом с Машей для того, чтобы беречь её от всех невзгод, защищать, делать её жизнь лёгкой и безоблачной. Служить ей. Да, именно служить. Это слово уже не первый раз всплывало у меня в голове, и с каждым разом мне казалось, что я всё лучше понимаю его смысл.