Обретение нового мира 2

Стройков Геннадий Геннадьевич

Тридцатое июня суббота. Анклав

С утра продолжили. Очередной землекоп вдруг заголосил. Выдернули, а он по пояс в нефти. Отдали персиянкам на отмывку, сами зацепили ведро и начали черпать. По мере наполнения, повозки с бочками сразу отправляли. С первой уехал и я. Жалко коней, едва не загнали. Обыкновенные упряжные трудяги. Им тридцать километров предел. Вот и на полпути смена. К вечеру первые полтонны были залиты на перегонку. А ещё через два часа, мне наши химики, милейшие люди, мухи не обидят, показали напалм.

У

Митенки работа в полном разгаре. Что характерно. Один делает и другой стоит над душой пасёт. Это типа военная приёмка, было такое при социализме. Хорошо, что наша авиация вся из дерева обтянутого тканью, на рыбьем клее и проволочках. Но это не снимает ответственности за качество и количество. Вот здесь работают круглые сутки. Каркас уже готов и обрастает кожей. Вроде просто с виду, но каждая рейка, каждый поводок, каждый лоскуток монтируется с максимальным старанием и тщательностью. Митенка не может простить мне сожжённый планер, дуется. Спросил, сколько не спал. Завис. Силой завалил на стоящий в углу топчан. Через секунду он уже сопел.

— Сами справитесь?

— Да!

— Тогда не будить! Пусть выспится! Нам его голова ясной, нужна!

У химиков чего-то бухнуло. Через несколько секунд четверо бегом на руках протащили окровавленное тело к переходу и скрылись в нём. Минут через десять группа вывалилась обратно. Ангелина химик, присела, помотала головой и опять побрела в лабораторию. Так дело не пойдёт.

Следующие полчаса бегал по промзоне и укладывал народ поспать.

Первое июля суббота. Анклав

В жизни всегда есть место подвигу. Особенно если перед этим кто-то, чего-то сделал не так. Всё происходящее типичная ошибка управления. Главный виновник я. Но хоть убейте, не знаю, как правильно, и не знаю того, кто знает. Вот и мучаемся. Наши химики, усиленные немцами, наконец, разродились. По ряду причин проще всего на данный момент для нас это производство шимозы. Печальной памяти японская взрывчатка русско-японской войны. Оно, конечно, её не японцы придумали, но не суть важно, главное появилась возможность наладить производство. Хельга, палочка выручалочка, тоже совершила технологический прорыв. Теперь у нас нет проблем с ударными взрывателями. Всё у нас есть, кроме времени и людей. Так в своё время белые в России проиграли.

Опробовали первый из построенных планеров. Взлетел, покружил и сел. Всё нормально. Второй раз уже с бомбами. Две осколочно-фугасных и две с напалмом. Первые по пять килограмм, вторые на двадцать литров.

Впечатлило. Точность не очень, но по крупному отряду, особенно первый раз, пока не сообразят, пойдёт. Весь день летали. Наверное, в общей сложности вылетов десять. Потом я тренировался в сбросе бомб. С небольшим перегрузом при двух пилотах тринадцать штук, и не надо быть суеверным. Процедура вроде бы простая, но во первых там тесно, во вторых болтает, в третьих нервы. А надо снять защитный колпачок и выкинуть её в люк, и не дай бог заденешь за край. Моментом

в море.

К вечеру мормоны встали лагерем, до них было уже порядка семидесяти километров. Привыкли они к планеру, прилетит, сделает пару кругов и обратно. Мы то же немного покружили. Выбрали цели. Потом зашли, и я сбросил три канистры. Они, кувыркая полетели вниз. Сверху всё видно замечательно. Вспышка, и с гектар поверхности занялся огнём. Разворот и повторили. Вот если это не геноцид, то что. А куда деваться.

Садились в сумерках. Немного скозлили, но обошлось.

Эти рефлексирующие интеллигенты, послушали бы они как там с рабами разбираются, а то как во Вьетнаме. Нехорошо! Убийцы! Всем спать!

Второе июля суббота. Анклав

С утра пошла работа. Канистры и бомбы сразу из цеха на планер, взлетаем и бросаем. Мормоны учатся быстро, как увидят, так сразу в рассыпную. Но, не больно то убежишь. За день восемь вылетов. Я наловчился, на глаз, глядя в люк попадать в намеченную точку с отклонением метров десять. Вечером просто выпал на траву.

Запустили второй планер. Проблема в пилотах. Их всего трое, на разведчике и на нашем. Пошёл на поклон к Густаву. Разделили наш экипаж, вторыми к нам посадили его, на другой планер пилота с разведчика. До сумерек пару раз слетали на пробу. Завтра решающий день.

Последний рубеж. Речка, берега заболочены. И перед ней, до следующей, на три четыре километра, ничего не растёт. Три маневровых группы на повозках. В каждой по восемь пулемётов и пять миномётов. Десять установок залпового огня. К сожалению, с шимозой только четыре. Всё что смогли.

Третье июля воскресенье. Анклав

Сперва, слетали километров на двести вглубь. Заметили несколько групп направляющихся обратно, похоже, раненые и довольно много. Это радует.

К обеду первые мелкие отряды мормонов вышли на рубеж. Крупными, они больше не ходили, отучили. С двух планеров начали долбить. Всем чем не попадя. Даже гвозди бросали. Сделали по четыре вылета.

Прощупали нашу оборону, но огнём маневровых групп были отогнаны.

Уже смеркалось, когда взлетели. Садится по любому, будем в темноте. Вот так с первого раза. Правда на посадочную полосу стащили всё, что может дать свет и прожектора и костры. Покружили в стороне, пока совсем не стемнело. Чем планер хорош, абсолютно бесшумен. Огоньки над фюзеляжем помогали не потерять друг друга.

Армия это всё-таки больше к стаду. Расположились довольно компактно. Вот и положили первую серию напалма синхронно на костры. Развернулись и вывалили остальное.

Сели практически благополучно. Наш пилот немного промахнулся и подломал шасси, но Митенька сказал, к утру всё исправят.

Тем временем, ориентируясь по горящему на горизонте напалму, подтащили километров на восемь шесть вундервафлей и добавили. На войне как на войне, тебя то точно жалеть не будут.