Обретение счастья
Шрифт:
– В прошлом Гым Чан Ди была пловчихой, претендовавшая на место в Олимпийской сборной, но из-за травмы покинула спорт – Гу Джун Пе тактично ответил
– Хотелось бы узнать, правда ли, что ваша старшая дочь недавно родила сына? И будет ли он претендовать на управление корпорацией или станет наследником гостиничного бизнеса? А также немаловажный аспект: «В некоторых источниках сообщается имя малыша – Гу Мин Сонг. Роберт Канендон – американец, не будет ли он против того, что мальчика назвали корейским именем и его фамилия Гу? – прозвучал последний вопрос
–
***
– Уф! – Гым Чан Ди фыркнула от злости и бросила ножик на разделочную доску, где она резала овощи, - Успокойся, Чан Ди! Ты сама, собственноручно подписалась на эти гонения от телекамер и назойливых журналюг!
Девушка в ярости плюхнулась на диван, скрестив руки на груди, и чтобы не отбирать тепло у замерзших пальцев, сдула спадающую челку с глаз.
– Пятнадцать ложных вызовов! И это за один день! И именно тогда, когда моей семье так нужны деньги! – Гым Чан Ди вздрогнула от холода и опустилась на мягкую подушку
– Ай, плечо! – девушка мгновенно поднялась на ноги, чтобы уменьшить боль, - у меня нет другого выхода – подумала она
Аккуратно сняв серую вязаную кофту с болевшего места, Чан Ди обнаружила опухшее, красное с синими вкраплениями плечо. Размять шею или предплечье левой руки, да просто, дотронуться означало вытерпеть адскую боль, сравнимую с вывихом, но сейчас собственное здоровье мало волновало девушку. Квартира родителей оказалась пустой за считанные дни, остались лишь вещи первой необходимости, но долг отца по-прежнему был велик. Отопление в районе, где жила семья Гым, еще не включили, а обогреватель давно продали, как и другую технику, за которую можно выручить чуть-чуть денег. Немного скрашивало одиночество радио, но и оно работало с перебоями, а теперь, когда транслировалась пресс-конференция «Shinhwa», Гым Чан Ди желала разбить его, иногда мечты, действительно, сбываются. В квартире погас свет.
– Чан Ди, это ты выключила? – входная дверь открылась, в коридоре показались родители девушки, снимавшие верхнюю одежду
– Нет, сейчас поищу свечи – Чан Ди поднялась с дивана, направляясь к кухонным шкафчикам, освещая путь мобильником
– Я не заплатил за свет, и другие квитанции тоже остались неоплаченными – отец Чан Ди опустил голову
– Мам, пап! Возьмите, здесь хватит на оплату квартиры – тень Чан Ди мелькнула по стене, девушка оставалась невидимой, лишь рука, державшая конверт, была освещена небольшим пламенем свечи
– Что? Да, здесь почти 90.000 вон! (прим. автора: это примерно 5000 рублей) – мать девушки в одно мгновенье и ликовала, и была испугана
– Но откуда, доченька? Тебя же уволили – отец
–
– Вы – Гым Чан Ди? – раздался низкий голос мужчины
– Все верно – удивленно ответила девушка
– Молодой господин распорядился привезти вас к нему – почтенно сообщил тот же человек
– Простите, но я… - Чан Ди не успела договорить, как родители вытолкнули ее из квартиры
***
– Управляющий Чон, вы сделали все так, как я велел? – Гу Джун Пе шел по коридору особняка, направляясь в личную гостиную Джун Хи
– Да, молодой господин. Гым Чан Ди будет здесь через несколько минут – управляющий поклонился
«Даже по запаху можно определить, как все здесь дорого», - однажды сказала Чан Ди. Гу Джун Пе вошел в гостиную Джун Хи, выдержанную в одном стиле, которого следовала Европа в XIX веке. Теплые тона – золотой и коричневый с узорами повсюду. Камин из белого мрамора, украшенный полосками крупного и мелкого янтаря, напольные лампы и люстры из хрусталя, мягкие диванчики с золотой резьбой, обитые шелком персикового оттенка. А еще корзинки и вазы с искусственными цветами, Джун Хи всегда было жаль прелестные бутоны в саду, так сильно благоухающие ранней весной.
Пятый месяц года, восемь лет назад и одно воспоминание, которое теперь ясно представлялось Джун Пе. Открытые настежь окна, сладкий запах цветенья, легкий озноб от прохладного весеннего ветерка и слёзы на лице сестры. Джун Хи находилась в своей гостиной, ожидая нужной минуты ее выхода. Теперь она безмолвная кукла в пышном кружевном платье, смирно сидевшая и изредка поглядывавшая на брата. Буря утихла, остались лишь только разбросанные мелкие щепки в море. Все бессмысленно, бесполезно. Священное «да» прозвучало с соленых от вчерашних слёз уст перед алтарем, немного вялое и негромкое в адрес того, на кого указала мать.
Гу Джун Хи в скором времени отбыла в Америку, и дом опустел. Джун Пе старался не думать о жизни сестры, пока сам не попал в сети, сплетенные матерью. «Нужна гостиница - продаешь дочь. Нужны инвестиции - продаешь сына», - в этот раз Джун Хи не смогла смолчать.
– Давненько я не был здесь – Гу Джун Пе дотронулся до хрусталиков, свисавших с настольной лампы, и присел в кресло
Гу Джун Хи в изумрудном платье из атласа стояла у окна, подергивая бежевый тюль и оживленно разговаривая по телефону
– Я не знаю, почему ты услышал о рождении сына из прессы. Что? Как будто это я не ночевала дома, пропадая на совещаниях, и не заметила отсутствие беременной жены! Да, Гу Мин Сонг. Я так решила. И ты не приедешь? Действительно, можно было бы и догадаться! – молодая мама отключила телефон и повернулась к брату, - прости, я не заметила тебя
– Значит, мать успела настучать. Она, кстати, была не в восторге от имени внука – Джун Пе обхватил колено двумя руками