Обретенная любовь
Шрифт:
— Тебя это беспокоит? — уточнил Монтгомери, глядя на Алексея.
— Сегодня будет дождь.
Будучи моряком, Алексей легко определял приближение непогоды. Ему было отлично известно, что и Монтгомери умеет это делать.
Американец перегнулся через стол и произнес:
— Легкая морось не помешает мне насладиться обществом мисс О'Нил. Я был бы круглым дураком, если бы отменил нашу встречу. Я спросил, беспокоит ли тебя сложившаяся ситуация, а, Алекси?
Нашу встречу.
— Признаться, беспокоит.
Глаза Монтгомери победно блеснули.
— Я так
На лице молодого человека не дрогнул ни единый мускул.
— Нет. Но я близок и ей, и ее семье, Монтгомери. Мы друзья, поэтому я скажу прямо. Эта девушка — настоящая леди, которую я всегда буду защищать.
Американец облизнул губы.
— Тебе не нужно защищать ее от меня.
Алексей хрипло рассмеялся:
— Что ты задумал, приятель? С каких это пор ты стал играть роль джентльмена, сопровождающего даму на прогулке? Мне отлично известно, что тебе нужно от женщин, ведь мы много раз распутничали вместе. Элис О'Нил — леди, и она невинна. Она недля тебя.
— Мне отлично известно, что эта девушка — не какая-то там портовая шлюха. Мне нравится проводить время в ее обществе. Я не намереваюсь проявить к ней неуважение. — Взгляд его стал пронзительным. — И она тоже наслаждается моей компанией.
Алексей выпрямился на стуле, уверенный, что Монтгомери лелеет планы чего-то гораздо более грандиозного, чем простое соблазнение девушки. Что он предпримет, если Элис решит выйти замуж за рулевого? Может ли она столь неосмотрительно влюбиться?
— Элис флиртует со всеми. Ты воспринял ее игры слишком серьезно.
— А мне кажется, что ты просто ревнуешь.
Алексей был поражен.
— Я знаю ее с детства, Монтгомери. Знаю так же хорошо, как собственных сестер. Зачем же мне ревновать ее? Много лет наблюдал я за тем, как вереница поклонников этой девушки текла мимо. Но сейчас я обеспокоен просто как ее друг и защитник.
— Ты ревнуешь, потому что красоту ее невозможно описать словами. — Монтгомери резко встал из-за стола. — Любой мужчина, в чьих жилах есть хоть капля горячей крови, будет мечтать о том, чтобы Элис одарила его своей улыбкой, чтобы припасть губами к ее руке. И ты тоже этого хочешь, не отпирайся. Ты грезишь о ней точно так же, как и все прочие.
Алексей тоже встал. Сердце его громко колотилось в груди.
— Я лишь пытаюсь предупредить тебя, что она играет твоими чувствами. Именно так она поступает с самого детства.
— А я пытаюсь сказать тебе, что мне все равно. Если хочешь знать, мне кажется, что Элис искренне мной заинтересовалась. — Помолчав немного, он добавил: — Я ей нравлюсь, Алекси. Ее влечет ко мне. Я достаточно общался с женщинами, чтобы распознать, когда во мне действительно заинтересованы. А тебе нужно принять этот факт как должное.
— Тобой играют, — хрипло ответил молодой человек. — Если ты считаешь, что твои ухаживания будут приняты благосклонно, то заблуждаешься.
Монтгомери улыбнулся:
— Во второй половине дня мы едем кататься в коляске, Алекси. Что-то я не припомню, чтобы говорил, будто собираюсь упасть на колени и сделать
Алексей подумал о том, не слишком ли сильно в самом деле разыгралась его фантазия. Возможно, он преувеличивает значимость ситуации?
— Что ж, отлично, хорошего тебе времяпрепровождения. Но помни, что Элис ледии мой друг, — неуверенно добавил он.
— Да как же я могу забыть такое?
— Когда вы останетесь в одиночестве и она улыбнется тебе так, будто ты самый главный для нее мужчина на земле, ты с легкостью можешь забыть обо всем, кроме того, что наливается силой у тебя в штанах.
Взгляды их встретились.
— Я никогда не смог бы соблазнить ее, — наконец произнес Монтгомери. Алексей всматривался в черты его лица, но они были непроницаемы. — Понимаешь ли ты, что мы ссоримся?
— Мы не ссоримся — мы же приятели, — выдавил Алексей, но слова вышли неубедительными и полными фальши.
Монтгомери казался ему опасным соперником. Он ни за что не оставил бы Элис наедине с этим американцем. Также он злился на девушку за то, что вообще обратила внимание на этого моряка.
— На самом деле мы больше чем приятели — я обязан тебе жизнью. Если бы не ты, мой скальп болтался бы сейчас как наружное украшение какой-нибудь хижины в районе озера Гурон.
Алексей пытался сосредоточиться на данном обстоятельстве, но не мог этого сделать. Перед его мысленным взором стояла картина: Монтгомери страстно обнимает Элис. Боже, а ведь он даже не знает, целовалась ли она когда-нибудь!
— А ты спас мне жизнь на Ямайке во время восстания рабов, — напомнил Монтгомери.
— Мой корабль не переплыл бы Китайское море без твоей умелой навигации, — подхватил Алексей.
— Так к чему нам враждовать? Давай поклянемся, что ни одна женщина никогда не сможет встать между нами, даже столь прекрасная, как мисс О'Нил.
Монтгомери протянул руку.
Алексей колебался, лихорадочно обдумывая ситуацию. В сознании его навсегда запечатлелся образ Элис, облаченной в светло-зеленое платье. Он представлял ее то заигрывающей с рулевым, то внимательно вглядывающейся в его собственные глаза. Наконец, стряхнув с себя ее чары, молодой человек пожал руку Монтгомери:
— Я и не думал о вражде с тобой.
— Хорошо, — усмехнулся американец.
Алексей улыбнулся в ответ, но ему пришлось приложить физическое усилие, чтобы уголки губ поднялись вверх.
Монтгомери покинул столовую. Алексей подумал о том, что впервые за два года между ними произошел конфликт. Что еще хуже, он больше не доверял человеку, спасшему ему жизнь. И виновата в том была Элис О'Нил.
Элис знала, что с ее стороны является сущим ребячеством стоять у окна в главной гостиной и смотреть на подъездную аллею, высматривая, кто по ней проедет. И ожидала она вовсе не Уильяма Монтгомери, который обещался заехать за ней во второй половине дня. Вчера вечером она услышала, как Алексей просил аудиенции у ее отца, чтобы спросить его совета по какому-то важному делу. Девлин пригласил его в любое время после обеда.