Обретенная

Холлей Ниизла

— Ал, ты сосставишшь мне компанию? — покосился змей на командора.

Ясно. Мужья что-то затевают.

— Да. Милая, мы скоро. — поцеловав меня в затылок, от чего по коже рассыпались искорки удовольствия, командор вышел вслед за величественным наагатом.

* * *

— Морис, — откидываясь мужу затылком на плечо, спросила я, — А что эти тихушники затевают, случайно не знаешь?

Вместо ответа, осторожный и одновремено обжигающий поцелуй, и горячие объятия, прижавшие меня к умопомрачительному телу лимари. Нет, вот как он это делает? Он может

просто стоять рядом, а у меня от желания голова начинает кружиться.

— Госпожа, не стоит беспокоиться. Просто Яс с Алом наведут справки о Карэ Амитал Латтиле. Заодно, пообщаются с его дочерью, Эмили. Ой…

Но я уже взбесилась:

— Так-так-так… Значит гарем Наказующего тоже прилетел? Да? А я ничего не знаю об этом. И это он тут говорил о доверии и честности!? И этот гад сейчас, из моей постели поперся к своим озабоченным наложницам! Да еще и Алара прихватил, негодяй! Сам пусть путается с этими…. с пониженной планкой которые… Но командор-то при чем? Его он зачем подставляет? А ты… ты… ты его еще и покрываешь!

— Я никого не покрываю, госпожа. И Яс не сказал о гареме, потому, что просто забыл о том, что они прилетели. И сейчас там у них будет очень неприятный для наложниц разговор. А Ала он, скорее всего, попросил узнать все что можно об отце Эмили, и как его сюда привезти для допроса. Не стоит тревожиться, госпожа. Он вас больше чем любит. И хоть для него это странно и непонятно, но Наказующий с каждым днем все лучше вас чувствует. Скоро он догонит в этом меня. Может быть. — лимари уткнулся мне в затылок, поглаживая живот нежными руками.

— А почему ты его всегда защищаешь передо мной? — задала я давно мучавший меня вопрос.

— Потому, что он вас любит. И Алар тоже. А я ЗНАЮ, что такое ИСТИННАЯ ЛЮБОВЬ. И как страшно думать, что можешь ее потерять. — ровно ответил крохх.

— Ты кого-то любил? Скажи. Если смогу, я помогу тебе найти твою ИСТИННУЮ.
– предложила я назло себе, чувствуя как от боли возможной потери сжимается сердце.

— Глупая, слепая, обожаемая госпожа, — усмехнулся Морис в мой затылок. — Я нахожусь сейчас со своей ИСТИННОЙ ПАРОЙ. Только… я немного переживаю, как пройдет первая встреча у моей любимой с дочерьми. Я очень боюсь, что вам они не понравятся. Или начнут капризничать и ссориться с вами. Дети… и вы дитя… Мне звезды послали госпожу-ребенка… Мне страшна даже тень мысли о том, что я больше никогда не смогу дышать вами.

Черный комок тревоги, угнездившийся в груди, чудесным образом преобразовался в распускающийся цветок счастья.

Положила ладонь на его неосознанно напрягшиеся пальцы:

— Почему ты говоришь мне «вы» и упорно называешь «госпожой»?

— Потому, что вы моя госпожа. Обретенная госпожа. Которой принадлежат мои душа, тело и разум. — просто ответил Морис, переплетая свои пальцы с моими.

— Морис, а сколько тебе лет? — уж выяснять все о своем муже, так основательно.

— Триста семьдесят два. А живут лимари-кор до тысячи лет… когда им это позволяют хозяйки их сердца. А если не встретил её, то до пятисот лет. — Морис снова поцеловал меня, на этот раз, над лопатками, — Как видите, вы на много продлили мне жизнь. И вы же можете её сократить.

Просто отошлите меня от себя на пару лет… и по их прошествии вам я уже никогда не помешаю своим присутствием.

— Ты… через два года меня забудешь? — настырно допытываласья, хоть уже и кретину было понятно то, что хотел донести до меня Морис.

Лимари тихонько вздохнул:

— Дитя… Госпожа, наша раса не может забыть Обретенную. А вдали просто угасают и уходят за Грань.

Я развернулсь в кольце его нежных рук:

— Не оставляй меня никогда. Пожалуйста! И никогда никому не верь, если тебе скажут, что я не хочу тебя видеть. И хочу отослать от себя. Дай мне слово, что будешь верить и выполнять только те просьбы, которые я лично тебе скажу. — осторожно погладила склонившееся ко мне лицо.

Морис мягко опустился на колени у моих ног, обнимая за талию и прижимаясь лицом к животу:

— Клянусь вам, госпожа, в вечной верности и преданности. Я всегда буду выполнять лишь те ваши пожелания и приказы, что вы изволите изложить лично.

С щемящей нежностью прижала голову лимари к себе, зарываясь в мягкие пепельные волосы.

— Спасибо, Морис.

Нарушая тишину, в соседней комнате раздался едва слышный шорох. Морис мгновенно оказался на ногах, задвигая меня себе за спину и нервно втягивая воздух. Потом расслабился:

— Госпожа, нам поесть принесли… — потом обернувшись и поцеловав ладошку, с едва заметными смешинками в глазах, заметил, — И вам наверное надо одеть что-нибудь сверху. А то я начну ревновать…

Я охнула про себя. Блииин! На мне же коротенький (до середины бедра) пеньюарчик на тонюсеньких лямочках. А Морис уже приготовился поухаживать за мной, подавая роскошный шелковый халат насыщенно бирюзового цвета.

Надев халат, присела на корточки у дремлющего Сета. Погладила его по шелковистой спинке, от чего сателлит, довольно курлыкнув, свернулся в огромный мохнатый шар.

— Он почти в порядке, госпожа. Завтра будет как новенький. — мягко улыбнувшись мне сказал лимари, вставая рядом со мной на колени, — Яд практически переработался. Зато теперь он может вырабатывать противоядие и от нэра Яссина, и от любого существа. Идемте. Вам надо хорошо питаться и поменьше нервничать. Малыши очень уязвимы сейчас, в момент формирования нервной трубки.

— Ты знаешь основы биологического развития организмов? — удивилась я.

— Да. После того, как стало понятно, что я идеальный призводитель, меня обучили. Практику я проходил на рабах… — Морис помолчал, а потом продолжил, — Я хороший врач, неплохой механик и надеюсь, не очень плох как мужчина и отец.

Он протянул мне руку, помогая встать. Неуловимым движением поднялся сам и повел к накрытому столу.

— Ты безупречен во всем. — опираясь на руку крохха, и погладив его по пальцам заметила я, — На твоем фоне я чувствую себя… недоделанной. Нам всем есть чему у тебя поучиться.

Морис осторожно поцеловал костяшки на кисти:

— Спасибо, госпожа. Если бы я услышал подобное от леи, то знал бы, что через пару часов меня отдадут в пыточную и потом публично казнят. Раб-супруг ни в чем не может быть лучше госпожи и её фаворитов.