Обручальный кинжал
Шрифт:
— Будь сильной, — сочувственно сказал Ясноград и ушел.
— …Интересненькое дело. — Из воспоминаний меня вырвал голос эльфа. — Вставай и одевайся, там в шкафу что-то подходящее должно найтись. Будем выяснять правду!
Он кинул мне халат и встал на четвереньки, нашаривая под кроватью свои сапоги. В шкафу оказалось множество одежды — как моей, аккуратно развешенной кем-то на плечиках, так и чьей-то — целое отделение пышных и ярких платьев. Я достала скромный, но не унылый комплект юбки с блузой и с радостью
— Ты пока одевайся, и вообще, чтобы была в лучшем виде! — Эльф потер руки. — А я пойду все приготовлю.
— Может быть, не надо? — умоляюще простонала я. От энтузиазма Даезаэля мне стало страшно. Я была согласна выяснить все с глазу на глаз с Жадимиром и извиниться перед Ярославом. Однако целитель, в этом можно было не сомневаться, явно планировал извлечь из драмы моей жизни все возможные удовольствия. — Я хочу поговорить с Жадимиром сама!
— Не думаю, что Ярослав тебе это позволит, — заметил Даезаэль.
— Он не сможет мне это запретить, — возразила я.
— Как бы там ни было, он твой жених, выбранный твоим отцом, который был уверен, что ты вдова. — Я открыла рот, желая что-то возразить, но эльф предостерегающе поднял руку и договорил: — И он твой начальник. Если ты решишь внезапно прервать службу, чтобы заняться семейной жизнью, он должен будет об этом услышать из первых уст. И я тоже должен присутствовать при этом разговоре, потому что ты моя пациентка. Вдруг излишнее нервное напряжение на тебя негативно подействует?
— Признайся, — вздохнула я, — что тебе просто хочется посмотреть!
— Конечно, — спокойно согласился целитель. — У каждого в жизни свои удовольствия, почему я должен отказываться от своих?
К тому моменту, как он привел Ярослава и Жадимира, я приняла надлежащий вид и даже успела усесться в кресло, попытавшись скопировать величественную позу отца во время приема посетителей.
В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вплыл лучащийся счастьем Даезаэль, а за ним шли мои мужчины.
— Вот, — промурлыкал эльф. — Можете спокойно разговаривать. Наш любезный хозяин взял с них обещание, что смертельно при этом разговоре никто не пострадает.
Я кивнула, глубоко вдохнула, как перед нырком в воду, и подняла глаза.
На Ярославе пребывание в камере никак не отразилось, более того, выглядел он даже лучше, чем в ночь прибытия в замок. Отоспался, отъелся и, вероятно, был качественно исцелен. Лицо его ничего не выражало. Я рискнула взглянуть в серебристо-серые глаза. Они были такими холодными, что меня пробрала дрожь. Безмолвно Волк обещал мне, что придется хорошенько потрудиться, чтобы вымолить у него хотя бы прощение, не говоря уже о том, чтобы вернуть к себе хорошее
С трудом вырвавшись из ледяного плена, я перевела взгляд на Жадимира. Мой супруг за эти годы ничуть не изменился, словно мы расстались только вчера, разве что одежда была другой. Высокий, круглолицый, почти с мальчишечьим телосложением. Если Ярослав выглядел словно поджарая, мускулистая охотничья борзая, готовая чуть что вцепиться в глотку хоть рыси, хоть медведю, Жадимир был и остался похож на комнатного терьера, который тоже умеет лаять и даже кусаться, но делает это как-то неубедительно.
Странно. В первый раз я думаю о муже именно так. Нужно признаться самой себе, что раньше я вообще о нем никак не думала. Я любила его и все. Он был для меня всем, был самим Пресветлым Богом. Почему же сейчас я подумала о нем, как о мелкой собачонке?
Голубые глаза Жадимира потеплели, встретив мой взгляд. Ножов сказал мягким тенором, который раньше заставлял меня дрожать, а сейчас не вызвал никакого отклика:
— А ты очень изменилась, Ясная моя. Я даже не сразу тебя узнал. Ты стала такой… худой. Почему ты обрезала волосы?
Я в изумлении вытаращила глаза. «Почему ты обрезала волосы»? Это его прежде всего интересовало во время встречи с женой, которую он не видел два с половиной года?
Ярослав хмыкнул. Я справилась со своим удивлением и бросила на Волка гневный взгляд. Он скривил губы, а я разозлилась. Почему меня должно волновать его мнение? Он вообще в этом разговоре третий лишний, не считая Даезаэля. Впрочем, эльфа во время выяснения отношений нельзя было сбрасывать со счетов, потому что даже одной репликой он был способен превратить крохотный уголек в пламя.
— Волосы мне мешали, — ответила я. — Скажи, пожалуйста, Жадимир, ты живой?
— Конечно, — немного удивленно проговорил он и протянул мне руку. — Можешь сама убедиться.
Я посмотрела на его гладкую, без единой мозоли ладонь и почему-то не смогла заставить себя ее коснуться.
— И ульдон не проводил над тобой никаких опытов? — уточнила я.
— Нет, — твердо ответил он.
— Тогда почему, — голос у меня зазвенел, я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, — почему ты не давал знать о себе два года? Я думала, ты умер!
— Я боялся, — не смущаясь ответил он. — Видишь ли, твой отец хотел меня убить и даже почти преуспел в этом.
— Мой отец… что? — удивилась я.
— Хотел убить меня, — четко повторил Жадимир. — Я не понравился ему с первой встречи, и он никогда не забывал мне напомнить о том, что я недостоин его дочери. Никогда. И он послал меня на войну.
— Я думала, ты на войну отправился по собственному желанию, — пробормотала я, пытаясь выстроить новую картину мира, пока старая рассыпалась вдребезги. — Чтобы наши дети могли тобой гордиться.