Обрученная с розой
Шрифт:
– А почему вы решили, сын мой, что я отослал ее со своими людьми? О нет. Я дознался, что король отправляет во Францию к Уорвику с каким-то поручением сэра Филипа Майсгрейва, и просил этого достойного рыцаря оказать мне услугу, взяв с собой некоего отрока – Алана Деббича.
Глостер вскочил так резко, что опрокинул кресло. Пламя в печи взметнулось, отбросив на стену его огромную тень.
– Клянусь брюхом Господним, вы сейчас солгали, святой отец! – хрипло вскричал он. Глаза его сузились, кровь отхлынула от щек, и из оливково-смуглой кожа герцога стала пепельно-серой.
Епископ невольно перекрестился.
– Клянусь, что говорю правду.
Глостер внезапно сник. Он молча поднял кресло и уселся, устремив неподвижный взгляд на огонь. Повисла тишина. Герцог словно начисто забыл о присутствии епископа.
Да, ему стало ясно, что священник не лжет. Об отряде Майсгрейва вплоть до последнего времени он знал все: сколько в нем человек, где они проезжали, где останавливались. Джон Дайтон регулярно сообщал это при посредстве почтовых голубей. И действительно, в донесениях было упоминание о том, что среди людей Майсгрейва есть юный паж, Бог весть зачем взятый рыцарем в дорогу.
«Это немыслимо, немыслимо, – твердил себе Глостер. – Ни одна женщина не может преодолеть такой путь!» Но потом, представив леди Анну, он подумал, что эта девушка не походит на других.
«Дьявол, как же это? – свирепо рассуждал герцог. – Майсгрейв везет Уорвику письмо, в котором мы шантажируем его жизнью любимой дочери, и одновременно доставляет ее саму! Гром и молния! Представляю, какой разразится скандал! Всем чертям в аду станет жарко!»
Ричард подумал и о последнем послании Дайтона, в котором тот сообщал, что утратил след Майсгрейва в Кембриджшире. Пуп дьявола! Где же искать? Ибо теперь найти его столь же важно, как и сохранить честь дома Йорков. Проклятье, что же делать?!
Ричард сжал голову ладонями, попытался сосредоточиться и обдумать положение. Епископ сидел не шевелясь, беззвучно бормоча слова молитв.
Через какое-то время в дверь негромко постучали. Поглощенный своими мыслями, Глостер не услышал. Однако, когда стук настойчиво повторился, он встрепенулся. Ведь он разрешил беспокоить себя лишь в случае, если прилетит голубка с посланием от Джона Дайтона. Герцог вскочил и бросился к двери.
– Что? Известия?
Рэтклиф поклонился и протянул его светлости крошечную, свернутую в трубочку бумажку. Ричард собирался было ее прочесть, но внезапно вспомнил о епископе. Тот сидел, не поворачивая головы и по-прежнему перебирая четки. Какое-то время Ричард глядел на него, размышляя: «Его преосвященство весьма знатен. И популярен, несмотря на то что он брат Уорвика, а может, именно благодаря этому. Я бы мог раздавить его, но это наделает много шума. Ведь у епископа Йоркского много покровителей, начиная с самого папы и кончая нашим венценосным братцем. К тому же, даже отослав Анну из Йорка, он не столь виновен, как это животное Ингильрам».
При мысли об аббате лицо Ричарда исказила гримаса ярости, и епископ, на которого пристально глядел горбун, решил, что пробил его последний час. Когда же герцог неожиданно мягким голосом сообщил ему, что не смеет более его задерживать, он в первую минуту даже не поверил своим ушам. Однако ничем не проявил смятения и учтиво простился с герцогом, благословив его напоследок. И лишь перешагнув порог подземелья, епископ на миг прислонился к холодной
Едва за епископом захлопнулась дверь, Глостер торопливо развернул записку. В ней было всего три фразы, но каждая кинжалом пронзила его.
«Майсгрейв находится в Уорвик-Кастл. Анна Невиль там же. О письме ничего неизвестно».
Глостер без сил рухнул в кресло. Ситуация была ужасной. Он сжал руками виски и так провел несколько часов. Пламя в печи угасло и покрылось пеплом. Из углов потянуло сыростью и прелью. Совсем рядом завозилась крыса, послышался ее омерзительный визг. Ричард не шевелился, он не чувствовал холода, не замечал сгустившегося мрака. Он словно окаменел.
Откуда-то вновь донесся жуткий крик. Боль и мука слышались в нем. Ричард чуть повернул голову. Казалось, что этот вопль придал ему силы. Резко поднявшись, он вышел.
– Сэр Рэтклиф! Велите немедленно собираться в дорогу. Мы едем в Шериф-Хаттон.
– Но, ваша милость, на дворе ночь и собирается гроза…
– Да-да… – задумчиво глядя куда-то в сторону, бормотал Ричард. – Собирается гроза… Как это верно, сэр Рэтклиф. Необходимо сделать все, чтобы не дать ей разразиться. Скорее, скорее велите седлать коней! Мы выезжаем немедленно!
Дождь застиг Ричарда в пути. Он мчался как бешеный, и его черный плащ развевался, словно крылья ворона.
Спутники не могли угнаться за его светлостью и, хотя отчаянно погоняли коней, все больше отставали.
Расстояние от Йорка до Шериф-Хаттона было не так уж и велико – хорошим ходом его можно было преодолеть за несколько часов. Но Ричарду казалась бесценной каждая минута. Он понимал, что катастрофа может разразиться в любую минуту, она захватит его и покроет несмываемым позором саму Йоркскую династию. Не время помышлять о троне! Ибо если Йорки будут обесчещены и на руках у него, Ричарда, не окажется такого козыря, как Анна Невиль, знать Англии, не раздумывая, отдаст корону Ланкастерам.
Гроза прошла стороной. Раз-другой полоснула молния, оглушительно прогрохотал гром, а вслед за этим зарядил моросящий, нескончаемый дождь. Ричард все пришпоривал измученного коня. Сэр Рэтклиф и его лучники неслись позади, потеряв герцога из виду. Впереди вставала стена темного леса. Ричард, не замедляя бега коня, влетел под его своды. Тьма здесь стояла кромешная, но Ричард слишком хорошо знал эту дорогу, чтобы опасаться сбиться с пути. Он проломился через заросли ясеня, дуба и калины, а за ними светлеющая меловая дорога вела на вересковые холмы.
Его конь был разгорячен до предела. Животное задыхалось, пена клочьями летела с его боков. Конюшни Ричарда славились на все королевство, и сейчас он сидел на превосходном неаполитанском жеребце. Ричард любил эту лошадь, но сейчас ему было не до того, чтобы ее беречь. Он хотел как можно скорее встретиться с Эдуардом и с его соизволения взяться за выполнение своего плана. Если письмо попадет к Фокенбергу, пока Анна в Уорвик-Кастл, лорд-бастард поднимет восстание в Англии. Какой-то голос в тумане души Ричарда твердил: «Ты же хотел, чтобы в стране вспыхнул мятеж! Твои люди для того и ловят Майсгрейва, чтобы при помощи письма Эдуарда поднять бунт. И вот – мгновение, и все изменилось из-за этой девки, этой дикарки Анны».