Обрученная с ветром
Шрифт:
— О, вы, невежа-переросток! — воскликнула она, прилагая все усилия, чтобы сохранить равновесие, и пробуждая его от странного оцепенения.
Пальцы Пирса крепче обхватили ее руки. Глаза его искрились.
— О, Боже милостивый, да, девушка, я так сожалею! Конечно, это, в сущности, не моя вина, если вы не можете удержаться на ногах. Но позвольте теперь помочь вам! — явно пытаясь поднять ее, он столкнул ее с себя. Теперь она лежала в воде на спине, мокрая, ее шляпа с плюмажем поплыла по воде, темные
— Как вы смеете! — взъярилась она, замахиваясь на него.
Но он ловко избежал удара, поймав ее за запястья и одарив озорной предостерегающей улыбкой.
— Увы! Я поскользнулся! Но вы должны быть очень осторожны с людьми, которые не могут усидеть на лошади. Никогда нельзя знать, в чем еще они могут сплоховать. Мне очень жаль…
Ее глаза решительно горели изумрудным огнем. Она была бесстрашна, такие люди будут бороться до самого конца.
— Совершенно очевидно, что вам не жаль, вы — жалкий мошенник! Вы сделали это нарочно!
— Ну что вы, наоборот! Нам, невежам, ужасно трудно делать изящные движения, только и всего. Но если вы позволите мне попытаться снова…
— Нет! — В ее глазах мерцали огни, казалось, отраженные от воды. Потом она заскрипела зубами, уставясь на него. — Отпустите меня! Я вижу, что вы чувствуете себя совершенно прекрасно, не считая того, что страдаете недостатком ума, и это определенно у вас с самого рождения! Если вы просто освободите меня от вашей тяжести…
Он все еще держал ее за запястья. Пальцы ее были сжаты в кулаки, ее светло-зеленые перчатки потемнели от воды.
— Конечно, — вежливо произнес он.
Он встал, поднимая ее за собой, и снова на мгновение удивился, осознав, что держит ее так близко. Потом он отпустил ее, решив, что, пожалуй, зашел слишком далеко и что в знак возмещения убытков он достанет ее шляпу.
Но как только он отпустил ее, она, казалось, обратилась в тигрицу. Ее кулаки заколотили в его грудь с огромной силой. Он был настолько пойман врасплох и так ненадежно стоял в грязи на дне ручья, что снова начал падать на спину, — конечно, именно этого она и добивалась.
— Ну, маленькая мегера! — воскликнул он и, прежде чем окончательно потерять опору под ногами, снова схватил девушку. Она вскрикнула, пытаясь ускользнуть, но его пальцы обхватили ее запястья, и они грохнулись в ручей, на этот раз в более глубокое место, где оба погрузились под воду. Пирс быстро выпрямился, найдя в камне на дне опору для ног, и на мгновение его охватил страх, потому что он отпустил ее, и ему пришло в голову, что, возможно, она не умеет плавать. Он снова погрузился в воду и ухватился за ее юбки. За все свои старания он получил лихорадочные удары кулаков. Они снова вынырнули из воды.
— Боже мой, что вы пытаетесь сделать на этот раз — утопить меня? И все потому,
— Утопить! Я пытался спасти вашу глупую голову!
— Спасти меня! Сэр, я лучше вас езжу верхом, и я чертовски уверена, что плаваю наверняка лучше…
— И ругаетесь лучше? — осведомился он.
Она была в ярости, щеки ее ярко пылали от гнева, а глаза при этом казались еще зеленее.
— О! — снова воскликнула она, потом исчезла под водой, после чего поднялась, и не успел он опомниться, как она принялась швырять в него грязь со дна ручья.
— Ну, будь я проклят, — заорал он в изумлении и принял абсурдное решение, что не должен проиграть схватку — неважно, что детскую — с этой девушкой. — Гадкий детеныш! — Он еще не знал, что намерен предпринять, но снова нырнул под воду, быстро смывая грязь, потом шагнул к ней. Она испуганно вскрикнула и рванулась изо всех сил, насколько это было возможно в ее намокших одеждах, к берегу и сухой земле. Его рука обхватила ее за талию, удерживая на месте. Она яростно била его по пальцам.
— Отпустите меня немедленно! — потребовала она.
— О! Бросать в меня грязью и требовать свободы, словно вы вели себя хоть с малейшим достоинством? Увы! Бросать грязью — поступок совершенно детский, и вы, крошка, должны поплатиться за это, как ребенок…
— Только дотроньтесь до меня, и вы пожалеете!
— Я дотрагиваюсь до вас в эту самую минуту, и я предупреждаю, что мне не придется платить вовсе!
Но ему пришлось платить. Высокую цену. С той секунды, когда он встретил ее взгляд, с той минуты, когда пальцы его коснулись ее.
— Ну, погодите же, мошенник, идиот! — кричала она. — Вот погодите, об этом узнает король! Вас сварят в масле, вздернут на виселицу…
— Меня! Скандалистка, кто-нибудь должен промыть вам сладкий ротик щелоком, — заверил он, быстро идя по воде и волоча ее за собой. — Вот погодите, маленькая ведьма, об этом узнает король…
Внезапно он замолчал, пораженный звуками низкого, густого мужского смеха. Он стоял неподвижно, все еще держа в руках изысканного грязного озорника. Перед ним были король и леди Анна.
— Король здесь, друзья мои! — объявил король. — И мы горим нетерпением узнать, что здесь произошло, не так ли, леди Анна?
ГЛАВА II
Карл, облаченный в малиновые бриджи и жилет, тоже малиновый, но более глубокого оттенка, поверх бедой полотняной рубашки с оборками, действительно был с ними. Сидя на одной из своих лошадей, он посмотрел на них из-под изогнутых темных бровей. Его яркие карие глаза были полны смеха, и, если бы на них наткнулся только король, Пирс, возможно, сам немало бы повеселился.