Обрученная с вороном 1

Слави Екатерина

— Конечно, нет! За кого ты меня держишь?! — И тотчас с дерзкой улыбкой пояснил: — Просто рассказал то, что слышал от других.

Равена скорчила неодобрительную физиономию — что за повадки комедианта?

— Между прочим, — продолжал Амир, отпустив Равену и двинувшись вверх по мосту, — эти истории в последнее время среди горожан можно услышать все чаще. Неспроста, наверное. Никак и впрямь иссякает сила Четырех Кланов. А что с ними будет?.. Я думаю, останется самый сильный клан — Клан Драконов.

Равена, следуя за братом, хмыкнула с сомнением.

— Если уж

и останется только один, то это будет Клан Воронов. В конце концов, это самый многочисленный клан. К тому же, они такие таинственные, что никто не сможет сказать, насколько их много на самом деле. Никто даже не знает, где находится их резиденция.

Она ждала, что Амир высмеет ее и будет доказывать свое, но он долго молчал, и лицо его было серьезным, а потом спросил — тоже неожиданно очень серьезно:

— Ты все еще надеешься, что он вернется за тобой?

Равена вспыхнула, потом холодно и строго ответила:

— Ничего подобного. Я давно его не жду.

Амир усмехнулся и воскликнул с насмешкой:

— Либо ты обманщица, малышка Равена, либо глупышка!

Равена набычилась, желая наброситься на брата с кулаками — в конце концов, из малышки и глупышки она давно выросла!

— Тебя выбрали в невесты будущему главе Клана Воронов, — продолжал Амир, уже не насмехаясь, но по-прежнему с улыбкой на лице; хотя улыбка его показалась Равене неискренней и даже недоброй. — Любая для этого не сгодится, значит, они почему-то решили, что ты особенная. А если ты особенная…

Амир сделал паузу и для пущего эффекта приподнял многозначительно брови, но вместо того, чтобы закончить фразу, посмотрел на Равену так, будто что-то пытался разглядеть в ней, а потом сказал:

— Хотел бы я знать, почему старый глава Клана Воронов выбрал тебя в невесты для своего наследника.

Равена фыркнула раздраженно.

— Глупости. Ничего во мне особенного нет. Наверное, они это тоже поняли, поэтому забыли обо мне и уже почти девять лет не вспоминают.

— Глупости? — вернувшись к своему насмешливому настроению, уточнил Амир. — То есть ты хочешь сказать, что люди-вороны глупы?

Он развел руки в стороны, вновь начиная вести себя как балаганный актер; Равена закатила глаза к небу.

— Что ж, очень даже может быть. Я всегда подозревал, что эти пернатые умом не отличаются.

Равена тяжело вздохнула и неодобрительно покачала головой. Если бы рядом случайно оказался кто-то из Клана Воронов, Амиру бы не поздоровилось.

Ее брат на ходу обернулся.

— Кстати, думаю, что твой жених уже стал действующим главой клана.

Равена с интересом и удивлением округлила глаза.

— Откуда ты знаешь?

Амир только пожал плечами и загадочно улыбнулся в ответ:

— Просто предположил.

За мостом открывался вид на улочки Бриеста — города, на который по слухам распространялось влияние того самого Клана Воронов, о чьем недалеком уме только что не таясь вещал Амир.

3. ШИМИ И ГРЕЦКИЙ ОРЕХ

Базар Бриеста расцветал по весне вместе с садами бриестских окраин. В теплое время года сюда начинали съезжаться торговцы со всего света. Большой приморский

город радушно принимал заморских гостей.

Приезжали сюда темнокожие силийцы, торгующие винами и оливковым маслом. Любили в Бриесте эфинийцев — гости из Эфинии всегда были одеты в броские цветастые наряды, поэтому жители города приходили на базар хотя бы только для того, чтобы на них поглазеть. Торговали эфинийцы такими же яркими тканями, но позволить себе купить их мог не каждый — только зажиточные горожане.

Но популярнее всех были желтокожие торговцы из Кан-Ри. Приезжали они не каждый год — страна дальняя, — и привозили с собой диковинные плоды: сушеные, засахаренные и даже свежие. Загадка, но за недели пути по суше и по морю, плоды Кан-Ри не сгнивали и выглядели так, будто только-только сорваны с дерева. Среди жителей Бриеста бытовало мнение, что за сохранность плодов отвечали канрийские маги — мрачные, молчаливые, а потому крайне загадочные личности, всегда сопровождающие канрийских торговцев.

Шими среди ярких канрийских фруктов — оранжевых, желтых, красных, ядовито-зеленых — казались неприметными. Но все в Бриесте знали, что они-то как раз самые вкусные, и оттого, понятное дело, самые дорогие.

— Не говори ерунды, — сказала Равена, после того, как Амир с трудом оттащил ее от прилавка с пестрыми эфинийскими тканями. — Как ты можешь угостить меня шими? Ты знаешь, сколько стоит фунт шими? Целое состояние. На эти деньги можно купить столько мяса, что его хватит на месяц. — И, усомнившись, на всякий случай добавила: — Если подавать на завтрак не каждый день.

— Ты и впрямь глупышка, Равена, — снисходительно ухмыляясь, сказал Амир; он озирался, словно что-то высматривал. — Я сказал, что угощу тебя шими, но не говорил, что собираюсь транжирить деньги.

Равена озадаченно округлила глаза, не понимая, о чем говорит брат.

— Запомни, — продолжал Амир; его улыбка стала дерзкой. — Этот мир и так принадлежит нам, поэтому все, что мы захотим, — будет нашим.

Порой, как сейчас, замечая в глазах брата неукротимые всполохи, которые выдавали в нем натуру самоуверенную и властную, Равена как будто вспоминала, что Амир ей на самом деле не родной брат. Ведь и она, и ее родители обладали нравом сдержанным и спокойным: держаться особняком, не лезть на рожон, обходиться малым, стерпеть и смолчать, если это возможно — таким простым правилам они следовали всю жизнь. Характер Амира был полной противоположностью: он вмешивался, во что не следовало, лез на рожон, всегда хотел большего и был просто не способен стерпеть и смолчать.

«Этот мир принадлежит нам», — сколько раз она уже слышала от него эти слова?

Когда-то давно, в детстве, они будоражили ее — названый брат казался ей очень смелым, и вызывал восхищение. Потом пугали — подрастающая Равена слышала в них вызов и боялась, как бы Амир не навлек на их семью какой-нибудь беды. Пусть они были бедны, но в их обедневшем доме царили любовь и уют. Но, по прошествии времени, Равена стала относиться к дерзновенным повадкам брата спокойно — в конце концов, никакого зла от них до сих пор не было.