Обручённая со смертью. Том 1
Шрифт:
Такое ощущение, что меня кто-то со всей дури огрел по голове чем-то неподъёмно тяжёлым и конечно же глухим, забыв предупредить, что находиться в таком состоянии в вертикальном положении крайне противопоказанно. Поэтому в ушах стоял не звон, а какое-то ехидное шипение, да и сердце клокотало буквально во всём теле, атакуя слух и жилы аритмичной дробью вскипевшего враз адреналина. Любой бы на моём месте точно бы в обморок хлопнулся, а я ещё умудрялась что-то говорить и даже кое-как соображать. Относительно, конечно, но, по крайней мере, не путала реальность
Я точно знала, что передо мной стоит никто иной, а именно Найджел Николас Астон, и он не являлся несуществующим плодом моего далеко не буйного воображения ни сейчас, ни этим утром. Хотя, признаюсь, его утренние «финты» до сих пор вызывали у меня массу безответных вопросов.
Поражало другое, то, как все себя вели вокруг, включая этого… не пойми кого на самом деле. Николаса? Николая?
– О, Настенька, прошу прощение за это утро. – хотя бы в поведении он не изменился, всё так же вежливо и с открытой искренностью улыбаясь и заглядывая (будь он трижды неладен!) не сколько в глаза, а в саму душу.
В общем, топило меня от столь ядрёных ощущений не хило и через чур глубоко. А это шокирующее чувство, будто меня не то что раздели, а в прямом смысле содрали со всего тела кожу и поместили в раскалённую печь, настолько обострилось и уже практически плескалось через край, что я уже и не знала, дотяну ли до окончания хотя бы ближайшей минуты. Каким бы честным не выглядел этот Осипов-Астон, я ясно понимала только одно – всё происходящее было сплошь фальшивым, включая поведение моей семьи. Не знаю как и почему, но я никому из них не верила, начиная с момента, как вошла в дом и увидела маму одной из первых.
– Клянусь, я ненамеренно.
– Ненамеренно подошли и ненамеренно решили со мной познакомиться? – сложнее было не сорваться до повышенного от возмущения голоса, а то и до крика, как и отвести впившийся в лицо незнакомца изумлённый взгляд. Подумать только, ещё совсем недавно я не могла отделаться от его призрака, как от навязчивого наваждения, а теперь он решил преследовать меня в реальности. Тут у кого хочешь от целого вагона нехороших догадок и прицепа из не менее дурных предчувствий не то что крышу снесёт, даже близких тебе людей заподозришь чёрт знает в чём.
– Это было чисто спонтанным решением. Поверьте, удержаться от такого соблазна очень сложно.
– Как и солгать, кто вы есть?
– Насть, ты о чём? – я даже не поняла, кто именно задал мне этот вопрос, то ли мама, то ли Катя, поскольку ещё не успела всплыть из того адского жара парализующих ощущений, в который меня только что все дружненько загнали.
Похоже, мой мир уже никогда не будет прежним. Он беззвучно трещал и рассыпался прямо на моих глазах, затягивая в сорвавшийся с цепи вихреворот безумного хаоса все мои мысли, эмоции и по ходу всю мою недавнюю жизнь. И всё это благодаря стоящему передо мной лжеангличанину.
– Он представился мне утром у колледжа совсем под другим именем! – я резко обернулась, но увидела лицо стоявшего рядом со мной отца.
– Да, каюсь, я использовал своё английское имя, но по паспорту и водительскому удостоверению я действительно Найджел Николас Астон, поскольку взял фамилию отчима чисто по политическим соображениям. В Англии не очень-то жалуют русских иммигрантов.
– Разве Найджел – это фамилия? – пришлось опять через чур резко повернуться к «Осипову» и чуть ли не насильно удержаться от клокочущего во мне соблазна вцепиться в его невозмутимое лицо не возмущённым взглядом, а дрожащими пальцами и желательно со всей силы.
Теперь меня в нём бесило практически всё! И его красивые, кристально честные глаза, и идеальная улыбка искреннего собеседника, готового скорее отрезать себе язык, нежели кому-то о чём-то солгать. Как такому не поверить и не довериться? Он же Иисус Христос во плоти, только без бороды и длинных волос. Буквально лучится божественным сиянием и всецело откровенен в своих благих намерениях.
– Так звали отца моего отчима, поэтому никто не видел ничего зазорного в том, что мне решили дать ещё одно имя.
– А что случилось с дядей Вовой тогда?
– Он умер где-то через пару лет, после того, как перевёз свою семью в Англию, дочка. Погиб в автокатастрофе. – отец «подоспел» почти вовремя, положив мне на плечо руку и, видимо, надеясь данным жестом хоть как-то меня утихомирить.
У меня точно сейчас голова лопнет. Они теперь пытаются вызвать во мне чувство жалости и вины?
– А я тут при чём? Зачем было устраивать ту «случайную» встречу у колледжа, а потом заявляться сюда и использовать мой завтрашний отъезд для праздничной вечеринки?
– Я честно, не подумал, что ты так всё болезненно воспримешь на свой счёт и близко к сердцу. У меня в мыслях не было тебя обманывать или разыгрывать. Просто проявил некоторую слабость…
– И какую это? – мне всё-таки пришлось скрестить на груди руки, потому что усиливающийся в ладонях зуд постоянно рвался на волю, требуя более агрессивного для себя применения. – Для чего весь этот цирк? И что это за фраза «он приехал сюда только для того, чтобы встретиться с тобой»?
– Прости, дочка, но это наша вина, – в этот раз заговорила мама с явными нотками смущённого сожаления, что ещё больше вызвало нехорошего предчувствия и холодящего кровь опасения. – Мы должны были тебе об этом рассказать если не несколько лет назад, то хотя бы за несколько дней, до приезда Коли.
Вообще-то, по закону жанра они должны были для начала предложить мне сесть. Но мы все продолжали тупо стоять каждый на «своём» занятом изначально месте, изображая некую гротескную сценку из комедии-положения, в которой я с каждой пройденной минутой ощущала себя не сколько лишней, сколько вообще не при делах. Это определённо была не моя пьеса и не моя в ней роль.