Обрученная со смертью
Шрифт:
Нет, он не хотел никаких шансов. Его б воля, заставил покончить с ним прямо здесь и сейчас. Жаль, что со следственной магистратурой нельзя провести подобного финта, чтобы принудить их первых схватиться за оружие. ни скорее потеряют нескольких своих представителей, но всё равно возьмут живым любого подозреваемого. Да, да, любой ценой.
Спасибо хотя бы за то, что ему не пришлось ждать несколько дней. И часу не прошло после его возвращения с Земли, как сработали датчики телепорта и в специально отведённых для телепортации местах почти одновременно появилось целых три магистра. Настя бы их точно обозвала тремя молодчиками из ларца или агентами Смитами, в безупречной форме
— Адарт Варилиус из XV колена Инвиктов, единственный сын благороднейшего Алтри Варилуса и достопочтенной Амиры Тобранской?
— Всё верно. Прочий список можно не зачитывать.
— Простите. Но я на задании и обязан выполнять все предписания, связанные с вашим арестом. — с ним говорил только один магистр, сделавший в его сторону несколько шагов и остановившийся где-то в трех метрах перед креслом.
Его лицо казалось Адарту знакомым, но не настолько, чтобы знать, как того зовут и чей клан он представляет. Скорей всего, когда-то и гдe-то пересекались. Может даже на какой-нибудь битве. Высокий, как и любой цессериец, широкоплечий (а тут уже не любой) с умеренно развитой мускулатурой и с точеными чертами по-своему красивого лица, подчёркнутого бездушным взглядом столь редких для их расы карих глаз. Скорей всего, он из колена Ларсгардов — одного из самых древних и оттого особо почитаемых. Все древние кланы и их выходцы, как правило, занимали высокие посты и места в многоярусной иерархии правления Цессеры и почти никогда не впускали в свою отлаженную сеть никого из более позднего молодняка. Говорят, они хранили память о тех временах, когда их Колыбель ещё не была захвачена ложной Праматерью, а также стояли у самых истоков развития их Величайшей Цивилизации. Хотя, кто их знает? Может все рассказываемые ими истории — обычная выдумка, красивая сказка для последнего и совершенно несведущего поколения. Всех же надо чем-то сплачивать? Так почему бы не столь вдохновляющими легендами? Ведь они доказывают их исключительное происхождение, ставя всех цессерийцев в один ряд с бессмертными богами. А гордыня, как говорится, наше всё!
— Честно говоря, не вижу ничего страшного в том, если вы их вдруг нарушите. — Адарт лениво повёл плечом, но с кресла вставать не спешил. — Учитывая, что кем-то до этого из вашей магистратуры уже были нарушены возложенные на него полномочия и превышены должностные права.
— Я что-то не совсем вас понимаю. — то, как повёл себя магистр указывало лишь на один единственный вывод, он действительно выполнял свои служебные обязанности и был далёк от происходившей здесь заварушки. Не всякий древний цессериец способен свести брови и проявить едва уловимую эмоцию, схожую с искренним недопониманием.
— Я о том весьма занятном факте, указывающем на чьё-то проникновение в мой Палатиум без моего ведома. Насколько мне известно, только представители следственной магистратуры могут беспрепятственно это делать, не оставляя при этом каких-либо улик, особенно в повреждённой ими же системе безопасности.
— Вы только что обвинили кого-то из наших магистров в противозаконных действиях? Вы хоть понимаете, на что вы замахнулись, делая столь громкое заявление против представителей нашей инстанции?
— В свете нынешних событий? — Адарт поджал губы и отрицательно повёл головой. — С чего вы взяли, что это самое для меня сейчас страшное, обвинять кого-то из вашей магистратуры? Хотя факт остаётся фактом. Он имел место быть и ничто иное не сумеет переубедить меня в обратном. В мой Палатиум проникли, отключили систему безопасности,
— Я еще раз повторяю, Адарт Варилиус. Вы отдаёте себе отчёт в озвученных вами обвинениях? — магистр сделал к нему ещё один наступающий шаг, приподняв руки и неспешными движениями, не глядя, щёлкнул чем-то на скрытом перчаткой и манжетой рукава браслете на запястье левой ладони. Сразу раздался характерный звук будто слегка потрескивающего в воздухе статического тока.
Астон перевёл подчёркнуто равнодушный взгляд на материализовавшуюся в пальцах гардекора металлическую пластину-колодку с центральной прорезью в виде восьмёрки.
— Более чем. Простите, за незнание вашего имени. В любом случае, мои обвинения цели вашего визита ничем не изменят. Прошу… Делайте то, зачем сюда явились. С этого момента обещаю ничего лишнего не говорить.
Ну, а дальше… Что тут уж теперь рассказывать? Всё, как и положено без каких-либо неожиданностей и непредвиденных казусов. Единственное, главный магистр задал по протоколу один из неизбежных в таких случаях вопросов:
— Доноры у вас имеются?
— Был один. Я его заранее утилизировал.
— орошо. Встаньте, ноги на ширину плеч, руки вытяните вперёд и без глупостей.
Остальные конвоиры тоже на всякий случай приблизились, встав за спиной своего начальника и вызвав из собственных браслетов по паре шипастых кастетов-парализаторов. Не то, чтобы дарт был готов пойти против предостережений магистра, но им же всё равно не обязательно знать насколько все их силы сейчас были неравны.
Он сделал всё, что ему приказали сделать. Молча, спокойно, с ленной степенностью, без резких движений и нервной дрожи в протянутых руках. Даже никак не отреагировал на прикосновение прочнейшего металла к своей коже. Он вообще не смотрел, что делали с его запястьями, зато не сводил равнодушного взгляда с не менее бесчувственного лица следственного пристава, зачитывающего по ходу монотонным голосом список приписываемых ему обвинений и оставшихся на данный момент прав.
Всё, о чём он на самом деле больше всего сейчас жалел, так это о том, что не мог закрыть глаз и перенестись мысленно туда, куда его всё это время с неимоверной силой тянуло. Увы, но не мог. Опасно было даже просто об этом думать. Хотя, было бы неплохо, если бы ему на первое время поджарили мозги и обеспечили лёгкую потерю памяти. Надо было бы всё-таки обдумать некоторые нюансы более тщательно.
— Вы готовы? — задал свой финальный вопрос не самый желанный гость для любого цессерийского Палатиума.
— Отныне моя жизнь принадлежит священной воле справедливого Суда Цессеры. Всё, на что я имею права, это на беспрекословное выполнение приказов своего судебного пристава.
— Тогда прошу на выход. И, желательно, без лишних вопросов.
Всего через пару мгновений они оказались… На Земле? дарт даже узнал место телепортации. Можно считать, самое неожиданное для такого случая место — центр Лондона. А еще точнее, служебная парковка в окружении круглых стен без крыши, разделяющая общее здание Казначейства Её Величества и Британской налоговой службы на две неравные части. Всё бы ничего, но вместо входа в одну из заранее определённых зон огромного дворца (по другому его и не назовёшь), перед ним открыли задние двери бронированного Автозака — вместительного фургона тёмно-свинцового цвета.