Обрыв желаний
Шрифт:
– И что?
– Как вы себе это представляете? Я разбегаюсь, чтобы толкнуть Маркушина, он отходит в сторону, и я лечу с обрыва!.. Да я бы не в жизнь на это не решилась!
– А разгоняться обязательно?
– Конечно! Вы сравните, какой комплекции Маркушин, какой комплекции я… Да я бы его с места не сдвинула, даже если бы разогналась!
– Ну да, комплекция у Маркушина серьезная. – Асатуров задумался, вселяя в Полину надежду.
– Не смогла бы я его столкнуть, – закрепляя свой вывод, с чувством облегчения сказала
– Но кто-то же его столкнул.
– А сам он упасть не мог?
– Я же говорю, человек его столкнул. В розовой шляпе.
– Мужчина или женщина?
– Мужчины не носят женские шляпы, – качнул головой следователь.
И Полина готова была согласиться с ним, но с одним лишь только уточнением.
– Когда не сбрасывают других мужчин с обрыва, – сказала она.
– Хотите сказать, что мужчина мог надеть вашу шляпу?
Полина пропустила этот вопрос мимо ушей.
– Так мужчину видел свидетель или женщину?
– Ну там сложно было разобраться, все-таки далеко было, а у горничной проблемы со зрением, – замялся Асатуров.
– Проблемы со зрением?! – ахнула Полина. – Да там нужно стопроцентное зрение, чтобы увидеть шляпу. А чтобы разобраться, мужчина там или женщина, нужна подзорная труба!
– У женщины очень хорошие очки для дали. – Следователь заметно стушевался.
Зато у Полины возникло чувство окрыленности, она поняла, как чувствует себя адвокат в час своей славы. Когда одной точно подмеченной деталью рушит обвинительные редуты, возведенные прокурором вокруг своего подзащитного. Сейчас она была сама себе адвокатом. Причем успешным!
– А у меня бинокль! – донеслось вдруг с соседнего балкона.
От неожиданности Асатуров слегка вздрогнул. А Полина улыбнулась, увидев, как на лоджию выходит Максим. Свет в его номере не горел, на балконе тоже, но вечерние сумерки еще не сгустились до ночной темноты, и его достаточно хорошо было видно.
А вот как Максим стоял за открытой дверью в свой номер и подслушивал разговор, Полина не заметила. Но ведь хорошо, что подслушивал. Это куда лучше, чем волочиться за шаловливой вдовушкой.
Максим вплотную подошел к перегородке, отделяющей один балкон от другого.
– Извините, что подслушал разговор.
Ни чувства вины в его взгляде, ни раскаяния, на следователя он смотрел с вежливым нахальством. Да, подслушивал, но ведь Асатуров тоже далеко не ангел, набросился на несчастную женщину…
– Во-первых, это не разговор… – Следователь начальственно нахмурил брови.
– Неужели допрос? – усмехнулся Максим.
– И что вы видели в бинокль?
Асатурову ничего не оставалось, как взять себя в руки и попытаться извлечь пользу из возможного свидетеля.
– Я видел, как один мужчина столкнул со скалы другого. – Максим повел рукой в сторону белой скалы.
– Когда вы это видели?
– Ну, в районе двух часов, меня после завтрака тошнило, не знаю, может, что-то съел… Не
– С биноклем?
– Ну да… – Максим почему-то не выдержал удивленный взгляд следователя, отвел глаза.
И Асатуров, заподозрив неладное, усилил натиск.
– Зачем вам биноколь?
– Вообще-то мне говорили, что окна моего номера будут выходить на море, – вздохнул Максим.
– И что?
– Ничего! – так же резко ответил Максим.
И, глянув на Полину, ясно дал понять, что не станет отвечать при ней на каверзные вопросы. И судя по легкой насмешке, которая пробежала по его губам, Асатуров правильно понял этот посыл. Да и Полина, не дура, догадалась, но даже не изменилась в лице. Ну нравится мужчине подглядывать за полуголыми женщинами, на то он и мужчина. А если Максим собирался подглядывать за другими мужчинами на пляже, то это его личное горе. Он бросил ей спасательный круг, как после этого она могла осуждать его за возможную ошибку природы?..
– И вы видели мужчину в розовой шляпе?
– Ну, возможно, это была женщина. С борцовскими плечами.
– С борцовскими плечами?
– Ну да, широкие такие плечи, покатые… И спина открытая, в смысле без лифчика, – последнее слово Максим произнес едва слышно.
– А в лицо вы его видели?
– Нет… Он исчез из виду, не поворачиваясь ко мне лицом. Резко появился, столкнул мужика и сам стал падать, ну назад… Этот со скалы, к морю полетел, а этот назад, в кусты… Кусты там зеленые…
– Понятно, что зеленые, – в раздумье проговорил Асатуров.
– И шляпа с него слетела, я затылок успел разглядеть. Широкий такой затылок, мощный. И бритый.
– Широкий бритый затылок?
– Мужик это был. В женской шляпе.
– А почему вы об этом никому не сказали? – встрепенулся Асатуров.
– А кто у меня спрашивал?
– Вы должны были сообщить об убийстве.
– А я откуда знал, что это было убийство? Думал, голубки там играются.
– Голубки?
– Ну, если мужик в женской шляпе был…
– Со скалы столкнул.
– Куда столкнул? С камня? Откуда я знал, какая там высота, может, метра два всего.
– Сто два метра.
– Ничего себе! С такой высоты убиться можно!
– А почему, по-вашему, я здесь?
– Я так понимаю, вы следователь?
– Правильно понимаете. Я могу с вами пообщаться? – спросил Асатуров.
И, не дожидаясь ответа, направился к Максиму в люкс. Полине он велел оставаться в номере.
Максим пошел открывать следователю, Полина наделась, что разговаривать они будут на балконе, но, увы, они остались в номере. Мало того, Асатуров задвинул дверь, чтобы Полина не могла подслушивать. Впрочем, она уже могла не волноваться. Максим отвел от нее подозрения, и, пожалуй, она должна была его за это благодарить.