Общая теория чистого снеха. Параметры
Шрифт:
– Номер один! Мальчик-молния!
И взлетаю под купол. Смотреть. На них всех. Сразу стихли ртами в полуоткрытии. Режиссёр обалдел. Тигр Мирон ушёл за метлой. Я прицелился и разрядил себя в центр. Что тут стало...
Тигры попрыгали, смеху от, и по полу катаются. А и как, если зрители бегают, как раньше тигры, и хотя б кругами, да стулья им.
– Номер два! Укрощение паники!
– стал я как чародей - их глазами сверлю.
– Вот вы, гражданин! Уберите жопу с экрана, мешает нейропроекции!
Укротил, порасселись по тумбочкам своим, медитируют. Всем мороженое.
–
Погорел так для виду, чуть-чуть, надоело всё. Тигр Мирон со своею метлой... "Куда тут складать?"... Эх, учиться бы тебе цены не было, а не полосатой задницей перед людьми повертеть! Началось…
...сразу как за их ширму зашёл. Режиссёра давно унесли к скорой помощи, газировку глюкозно-полезную пить. А все остальные - собрание. "Нам такой …!", не помню, то ли нужен, а то ли и нет, "Мы тебя …!" (то ли воспитывали, то ли попробуем), "Да ты хочешь если знать!" (это точно - я не хотел). И так далее. Я смотрю - много клоунов. И вот-вот станут фокусы показывать. "Ну вы и без меня обойдётесь...", говорю им тогда, оборачиваюсь ещё один раз посмотреть, как у них устроены бап, почти понимаю уже, но говорю "До свидания!" и закрываюсь за дверь. Плачу там на прощанье о цирке любимом мной, заменяю трико на штаны и иду мирно к выходу.
А тут директор, кузьма без подштаников - драпанул-таки, ты гляди, с скорой помощи!..
"Стой!", "Малыш!" и так далее. Сразу любит вдруг.
Так всегда. У меня сердце нежное, тёплое. Они пользуются. Снова цирк. Мне директор сказал "Будешь кроликом! Реприза у нас такая новая для тебя!". Очень добрый. Всегда меня радует невесть чем, а потом за сердце хватается.
Пусть, раз кроликом. Не люблю я этих сюрпризов их, но раз надо так надо, кто же если не я будет кроликом?! Кроликом так кроликом - не раком же. Я раньше вот думал всё - а что если повнимательнее всмотреться, так может поймёшь всё-таки как они устроены? И уж так я смотрел превнимательно, а не понял пока…
– Ну что притихли-то? Тигры с верёвками. Будем спать? А не тут-то! Как раз я вам цирк - был как клоуном.
Меня взяли гимнастки в буфет один раз в свой. В смысле под душ. Для галёрки: где мылы с мочалками. Они думали может мне нет? Семи. И мне только помылить-мочалиться? А мне было как раз и вопрос был, но это потом.
Мы припёрлись, глядим (в смысле я) - тётя Маша, буфетчица. Она мне пирожными угощала всегда и коктейль. А тут вижу, глаза позабыть! У неё такие пироженные оказываец-ц-ца!! Я слюну проглотил - вот бы мне!
– Рот закрой, Малыш! Кто припёр сюда этого босяка?
– тётя Маша заинтересовалась мною живо как личностью.
– В тапки прыг и умчался отсюдова! Коридор!
– Что вы, тёть Маша, мне так нельзя!
– рот захлопнул и чуть тороплюсь.
– Без портков в коридоре лишь смех. Не могу.
И как раз успеваю их снять.
– Тётя Маша, он с нами, он маленький, - гимнастки мои. И что-то там про обстоятельства.
"Это ж в каком месте я маленький?", подумал я про себя, "Может в плечах?". И на том перестал - долго думать о себе не любил, было некогда.
Что вы ухи на плечи,
– Ты, Малыш, за мочалку и драиться!
– моя строгая, звал её Ласточкой, по форме волос. А сама прикрывает рукой, что вмещается, мне не видно стало, так ведь могу и не узнать-отличить её, вот и соскучился и пошёл драить зад я - бывает. Дерусь. Когда думаю…
"Отчего, когда лето - тепло? Птицы с севера прилетят - жопы толстые. Ну куда мне их на провода. Оборвуть!", тут я пукнул под душем и спрятался. А они хохотать, сиськи острые. Ладно б только гимнастки мои, а то там-то ведь вся наша публика, в смысле цирк, все, кто на "Ж" (хоть я думаю всегда - почему же на "Ж"? Кто они? Может Желанные? Или Жгучие (мне тёть Маша один раз затрещину выписала за посмотреть в туалет, как у них унитазы на стенах - работают?
– так и впрямь было ашж горячо...)? Или - точка!
– Жистокие, раз они сами мне не признаюцца тут же и навсегда про свою про ту конституцию?!)
Вот я вижу тогда, пришла публика. Делать нечего. Мне выступать.
– Перестаньте смеяться немедленно!
– строго им.
– Номер раз! Вам не стыдно, косматые?
Попритихли сразу, подглядывают. На меня. Только две девчонки с собачками обычно что (сейчас нет) продолжают тихонько хихикать. Мне ровесницы! Вот и хихикают ума нет, так как ещё не косматые. Я вздохнул на них "вас-то куда!" и по-первому дал - отрядил.
Достал бусы и ими жонглирую. Всё стоит. Благодарная публика. Всё же в них что-то есть. Но вот что?
– Дорогие мои, дело к праздникам, называется гордый олень!
Влез на лавку и стал им показывать. Пантомима два пишем одна в уме. Вижу - снова хихикать пытаются.
– Я смешного ещё ничего!
– упредил. Так как я не люблю. Номер гордый олень называется всё-таки, а не то что там им померещится.
– Смотрим все и молчим, дело к праздникам!
Наблюдают опять, а я с вывертом стал к ним кроликом и углядел. У одной - титьки разные. Одна правая, одна левая. Так удивился я, что заржали они уж вовсю. Я ж хотел указать, а потом смотрю у всех тоже такие же - разные. Отлегло. Это я так случаянно перепугался.
– Номер второй! Дело к праздникам. Называется - танец с саблями!
Две мочалки взял, исполнял на столе. Всем понравилось. Бы. Если б в раж не вошёл. Психология вещь очень тонкая, антураж, апофеоз и так далее. Спрыгнул в зал со стола, мочалки повыбросил, стал по скользкому полу до них въезжать. Они в визг, видно очень горяч был, для чего-то смеялись и дрались мочалками. Всё же их не пойму.
– Номер три!
– я в запале был.
– Дело к праздникам! Называется…
– К каким праздникам?!
– видно выйти решили и начали.
– Держи Малыша!