Общественный договор
Шрифт:
– Выходим затемно. Подбираемся незаметно, чтобы они выйти из лагеря не успели. Запираем бандюков на их же острове и начинаем бить! И пусть их там хоть двести человек будет!.. Какая разница?
– Ага! – понял я. – Если они попытаются нас обойти, то будут сражаться уже с крокодилами, а не с нами. Так, что ли?
– Именно! – подтвердил Борборыч. – А если первой линии станет туго, так ведь на то есть камни. И те, кто стоит сзади, будут их кидать.
День двадцатый!
Вы продержались 19 дней!
– Полночь уже! –
– Да, тогда так и делаем, – сказал Кирилл. – Сейчас покемарить часа четыре, потом подъём – и сразу выходим. Возьмём всех, кого сможем. Иру и девушек тоже вооружим. Пусть в крепости создают видимость присутствия.
– Лучше пусть вообще никого не пускают в крепость, – заметил Саша. – Нечего людей провоцировать.
– Тоже верно… – кивнул Кирилл. – Тогда я на боковую. Чего и вам всем советую!
Мы разбрелись по домам. Я устроился на своей обновлённой лежанке, но сразу уснуть не смог. Бодрость после перерождения была ещё слишком высокой. Пришлось поворочаться и повздыхать. Но в итоге сон всё-таки пришёл… Зато побудка была весьма оригинальной.
– Разбежавшись, прыгну со скалы-ы-ы-ы-ы!..
– Каждый сходит с ума по-своему… – сонно заметил Саша.
– С орбиты! – поправил его Сашок. – А чего вы вскочили?
– А всё, собираемся! – объяснил я ему. – Будем брать бандитский притон. И ты, кстати, тоже!
– Изверги! Темно ведь ещё!.. – расстроился Сашок.
– Темно – не темно, а Плутон уже улетел! – отрезал я. – Будим всех!
Сонные, злые и недовольные люди вылезали из домиков. Быстрый завтрак только добавил желания покемарить. И если бы не мандраж – мы бы так и продолжили спать на ходу.
В предрассветных сумерках мы вышли из крепости и отправились в сторону посёлка Лосева. Нижний посёлок, сонный и беспечный, почти и не заметил нашего ухода. Пара женщин и мужик, проснувшиеся раньше всех, проводили наш отряд удивлёнными взглядами. Конечно, тут никого не удивишь толпой в шесть десятков вооружённых мужчин – здесь, похоже, теперь иначе не бывает. Однако в нашей процессии было реально много интересного.
У нас был я, Кир и Барэл, одетые в броню – которой на этом острове была большой редкостью. Барэл тащил с собой мою старую дубинку, вот только у неё теперь прибавилось урона. Дело в том, что паренёк, сделавший иголки, посидел и выровнял обрубки корней, а ниже вставил клыки варана. Сделал он это довольно любопытно: проделал глубокие прорезы, немного развёл их края крепким плоским камушком, вставил зубы – и дерево самостоятельно их зажимало, как только прекращалось давление. Для надёжности в остатки прорези забивалась трава вперемешку с какой-то густой смолой, которую нам доставил один мужик из нижнего посёлка. Зубы варана, пусть и не очень большие, отличались отвратительной режущей кромкой – как у столового ножа. Раны от них получались неровными и долго кровили.
Если к моему мечу из шипа решашиарха все уже привыкли, то вот Кирилл с щитом и костяным кинжалом – или даже коротким мечом, тем самым, которым мне пузо продырявили – впечатление производил. В общем,
А ещё с нами был отряд «амазонок» во главе с Бамбиной. Для неё специально соорудили длинное копьё почти под четыре метра, которое она тащила у себя на плече. Наконечник был каменный, не слишком большой – но и это добавило копью урона. Ещё шесть девушек, изъявивших желание «постоять» рядом с дракой, несли обычные чуть удлинённые колья. В большинстве своём женщины нашего поселения остались дома под присмотром Иры.
Вообще после того, как стало ясно, что снова надо бить бандитов – и моя гвардия, и другие мужчины озаботились защитой. Я всю подготовку пропустил, но теперь с удовольствием набирался идей на будущее, оглядывая наше разномастное воинство. Особой популярностью пользовались странные конструкции из скорлупы кокоса. Вот чего-чего, а этого добра тут хватало за глаза! Одна мусорная куча, которую так и не разобрали, давала много бесценных черепков. Далеко не все кокосы удавалось превратить во фляги, к сожалению. Вот народ вчера и повыгребал черепки – и сделал себе что-то…
Откровенно говоря, я боялся однозначно идентифицировать это «что-то». Просто представьте себе нечто среднее между пупырчатым слюнявчиком и дырявым фартуком – и вот это будет оно. Кокосовая броня даже не у всех до пояса доходила. А делалась она весьма оригинально: в каждом черепке просверливалась дыра (это поселенцы уже наловчились делать с помощью костей и ракушек), через дыру пропускалась верёвка, а на нужном месте делался узел, который и подвешивал черепки в связку. Шесть-семь таких подвесок прикрывали взрослому мужчине почти всю грудь. Оставалось только закрепить поперечные верёвки, чтобы вся конструкция не развевалась на ветру наподобие лохмотьев – и какая-никакая защита готова.
Ещё одной популярной «бронькой» были щитки из веток, переплетённые между собой крест-накрест. И тут явно какой-то изобретатель постарался – щитков было значительно меньше, чем «кокосовых защит». Я даже догадался, кто был изобретателем, потому что он единственный щеголял сразу в двух щитках, спереди и на спине – Рустик. А я то всё думал, чего его не слышно и не видно. Отправившийся с нами Плутон, который после воскрешения едва не потерял уровень, сделал всё то же самое – но из двух днищ корзины.
Да что там!.. В нашем боевом отряде имелся даже полковой алкаш и пьяный лучник. Я их брать не хотел, но Клоп с СаПой (сокращение от «Странного Приятеля» уже стало прозвищем, тем более что настоящего имени так никто и не узнал) набычились, нахмурились и взялись за корзины с камнями… И кто я, блин, такой, чтобы стоять на пути тунеядцев, возжелавших «причинять» пользу обществу? Нет! Я – не такой!..
Вообще, сказать по правде, увидь я такую процессию месяц назад – я бы придумал много всего интересного. Прошёлся бы по себе, по Барэлю, по Киру – да и всем остальным, включая Бамбину, досталось бы нелестных эпитетов. Однако на двадцатый день пребывания в «Жертвах Жадности» моё остроумие сменило вектор и больше не высмеивало чужие «прикиды».