Общество "Сентябрь"
Шрифт:
Глаза Мак-Коннелла заблестели.
— Марокко! Даже не знаю, есть ли на свете место более дикое!
— Ну почему же. Французы уже там, и мне бы хотелось посмотреть Танжер. Говорят, красивый город.
Соверши Ленокс все намеченные поездки, он стал бы самым прославленным путешественником своей эпохи. По законам неизбежности, на пути каждого хорошо спланированного начинания вставало новое расследование. И все равно он получат ни с чем не сравнимое удовольствие, проводя долгие часы за картами и путеводителями, разговаривая с агентом
— Ах, красивый? — В глазах доктора плясали веселые искорки.
— Представь себе, да! Можно нанять проводников, горцев — порой это небезопасно, но у меня в «Клубе путешественников» есть приятель, который не прочь разделить со мной опасности.
Еще какое-то время они развивали тему Марокко, потом Ленокс воспользовался непринужденным тоном беседы, чтобы задать неудобный вопрос.
— Томас, трудные дни миновали? — постарался произнести он как можно беспечнее.
Интуитивно Ленокс чувствовал, что вопрос задавать не стоит, но делал это по просьбе леди Джейн: она просила узнать, как на самом деле обстоят дела у Мак-Коннеллов, потому что беспокоилась за Тото (юная вспыльчивая красавица, на которой был женат Томас, приходилась леди Джейн кузиной). Обычно леди Джейн воспринимала происходящее вернее и уж в любом случае тоньше Ленокса, и вполне возможно, что приподнятое настроение Мак-Коннелла сегодня утром объяснилось ожиданием нового дела или мимолетным приливом бодрости. Кто знает?
— Да, да, все замечательно, — отозвался Мак-Коннелл.
— Вот и хорошо, — попытался сгладить неловкость Чарлз. — Извини, что я… Я просто хотел сказать, что не все шло гладко…
Повисла пауза. Только что сиявшее доброжелательностью лицо Мак-Коннелла потухло.
— Что ж, сказать по правде, нам с Тото случалось повздорить. Но уверяю тебя, это все по пустякам.
— Мне жаль, — вежливо сказал Ленокс. И сожалел он искренне.
— Ну, хватит об этом. Тебя еще интересуют мои выводы о пресловутом коте?
— Разумеется.
— Как мы изначально предполагали, животное отравили, но доза была не смертельной, ее хватило, только чтобы усыпить.
— Изначально предполагал ты, не я. Но продолжай, не томи!
— Яд дали приблизительно за час до убийства, что определенно указывает на хорошо обдуманный план. По коту видно, что его холили и лелеяли, я бы даже сказал, денег на него не жалели, хотя, повторяю, в собаках я разбираюсь больше.
— А по оружию что-нибудь есть?
— Немного. Как мы оба видели,
— Ты знал Джеймса Пейсона?
— Отца этого паренька? Не довелось. А что он собой представлял?
— Жутко вспыльчивый… с глубоким шрамом на шее. В общем, неприятный малый. Ладно, хватит о нем. Осталось еще что-нибудь важное?
— Остался вопрос: что означает такого рода послание молодому человеку?
— Ты так это видишь? У меня складывается другая картина.
— И какая же?
— Я думаю, кота — его, кстати, звали Длинноногий — убил сам Пейсон.
— Да полно! С какой стати?
— А давай лучше спросим: зачем это делать его преследователям? Ведь в этом случае его отсутствие выглядит гораздо подозрительнее, разве нет? Реши я кого-нибудь похитить, то сделал бы все, чтобы оставить в комнате все как есть.
— Разумно.
— Вспомним теперь про спрятанную под котом записку с шифром. Вероятно, Пейсон чувствовал, что оставлять записку на видном месте нельзя, и ему пришлось убить кота, чтобы замаскировать послание. Трудно сосредоточиться на поисках — если бы кому-то вздумалось искать письмо, — когда посреди комнаты лежит дохлое животное.
Мак-Коннелл сухо рассмеялся:
— Пожалуй, здесь ты меня убедил. Но почему тогда не выразиться более понятно?
— Возможно, что-то ему подсказывало, что и кот не гарантия, а рисковать не хотелось. Знал ли он, что Дабни грозит опасность? Тоже возможно. Или не хотел подвергать угрозе мать. Или Стампа. Причин — хоть отбавляй.
Мак-Коннелл нахмурился.
— Постой, Ленокс, а что ты ответишь, если я выложу такой аргумент: яд коту подмешали заранее, а убили час спустя. Если Пейсон спешил, откуда у него лишний час?
— Но ведь тот же аргумент можно выставить против нашего преступника — или преступников: задерживаться в комнате жертвы им хотелось бы меньше всего, ты согласен? В колледже круглосуточная пропускная система, любой незнакомец сразу бросается в глаза. Что до Пейсона, то, думаю, он подозревал об опасности. Поэтому и был рассеян с матерью, нервничал — а ведь обычно он почтительный и любящий сын. Есть и другой вариант: Пейсон обнаружил, что кота отравили, и решил — пусть уж бедное животное сослужит ему последнюю службу.
— Так в чем же, в конце-то концов, смысл этой службы?
— Вот это самое интересное. Трудно разобрать, был ли кот нужен только для маскировки послания или он сам — послание? Нам с тобой.
Некоторое время они молчали; Мак-Коннелл, видимо, что-то обдумывал. Наконец он опустил нож и вилку и сказал:
— Знаешь, Чарлз, очень благородно с твоей стороны говорить «нам».
Было видно, что слова дались ему нелегко.
— Забочусь о себе, только и всего, — ответил Ленокс. — Не будь ты так полезен, я бы давно с тобой расстался.