Общий враг

Мамонтов Павел Александрович

Молоденький контрразведчик всё пыжился, пытаясь выглядеть строго и пугающе, но с его юным лицом и в новенькой форме это выглядело комичным. Контрразведчик это понимал и от бессилия пыжился ещё сильнее.

– Капитан Ахромеев?

– Он самый, – сказал я, вставая с постели.

– Мне нужно задать вам пару вопросов.

– Я слушаю. Может, присядете? Коль, закрой дверь и подожди снаружи.

Я указал ему на небольшой столик, сел, контрразведчик занял место напротив.

– Так что случилось?

– Поступила информация, что вы вчера заходили в главный архив Южной Колонии. Это так?

Я скривился от боли. Она запульсировала внутри, как воспалённая рана. Вспомнилось всё, что вчера произошло. А лейтенант смотрел на меня с откровенным пренебрежением,

если не с отвращением. Наверное, считал, что я похмельем маюсь. Много бы я отдал, чтобы всё вчерашнее оказалось просто глюком. Собравшись с силами, я попытался настроиться на разговор.

– Да, я был в архиве.

– Что вы там делали?

– Это моё дело.

– То есть?

– То и есть. Моё личное дело. Добычу там искал, место богатое.

– Нашли что-нибудь?

«Сохрани что нашёл», – вспомнились слова Сэнсэя.

– Что нашёл, то вас не касается.

– Боюсь, касается. Согласно постановлению Администрации, подписанному лично военным префектом Рогачёвым, любые секретные документы, касающиеся Зелёного Города, должны быть изъяты.

– У меня нет ничего секретного.

– Ну что ж, это мы проверим.

– Не выйдет.

– Что?!

– Ты оглох, лейтенант?! – рявкнул я, вставая. – У тебя хоть какое-то постановление на обыск есть? Или на задержание?

– Но в случае особых обстоятельств, – промямлил лейтенант, тоже поднявшись, а потом собрался. – Вы что, будете нам препятствовать?

– Буду! Только протяни лапы к моим вещам, и я тебя вышвырну вон! И все разведчики узнают, что контрразведка хотела прикарманить мою законную добычу. Ну что ты сделаешь?

– Я ещё вернусь, – пригрозил он.

– Валяй!

– Что такое? – спросил обеспокоенный Викинг, когда лейтенант ушёл.

– Ничего особенного. Пока. Коля, найди мне, пожалуйста, Гаврика. Только быстро.

Маг быстро появился, сообразил, что дело важное.

– Держи, – сказал я Гаврику, протягивая бумаги, когда мы вдвоём всретились на улице. – Ты должен их сохранить, я не могу тебе пока всего объяснить, но хочу предупредить: ситуация серьёзная. Приказывать тебе я не могу. Если хочешь, можешь отказаться.

– Нет, не откажусь, – улыбнулся маг, забирая мятые листы, – не беспокойся. Всё сделаю в лучшем виде.

– Спрячь куда-нибудь так, чтобы я не знал. За тобой может быть слежка.

– Ничего, командир, разберусь.

После ухода Гаврика я спустился вниз, где продолжалось празднование. Вернее разворачивалось с новой силой. К праздничному столу, накрытому трофейными продуктами, подходили, возобновив силы после ночной гулянки, всё новые и новые разведчики.

Саша Загорный заиграл на гитаре, а Вася Вьюгин, лейтенант из 7-го батальона, начал петь, остальные притихли:

Гроза похожа на взгляд палача,Ливень похож на нож.И в каждой пробоине блеск меча,И в каждой пощёчине дождь.Начну сначала и выброшу вонВсё то, что стало золой.Я вижу, ветер отбивает поклонКрестам над моей головой.{ Песня «Новая кровь» группы «Алиса».}

И тут все разведчики разом грянули:

Новая кровь!Слышишь стон роженицы-ночи?Новая кровь!В крике рожденного дня.Новая кровь!Дорога домой могла быть короче.Новая кровь!Вновь наполняет меня.Дорогу выбрал каждый из нас,Я тоже брал по себе.Я сердце выблёвывал в унитаз,Я продавал душу траве.Чертей, как братьев, лизал

взасос,Ведьмам вопил: «Ко мне!»Какое тут солнце? Какой Христос?!Когда летаешь на суке-луне!Новая кровь!Слышишь стон роженицы-ночи?Новая кровь!В крике рожденного дня.Новая кровь!Дорога домой могла быть короче.Новая кровь!Вновь наполняет меня.Кровь, кровь!Новая кровь!Кровь, кровь!Новая кровь!Костёр, как плата за бенефис,И швейцары здесь не просят на чай.Хочешь, просто стой, а нет сил – молись!Чего желал, то получай!Вино – как порох, любовь – как яд,В глазах слепой от рождения свет.Душа – это птица, её едят,Мою жуют уже почти сорок лет.Кто-то минирует океан,Кто-то вот-вот родит,Кто-то прошел через Афганистан,У него обнаружен СПИД.Кто-то сел на электрический стул,Кто-то за праздничный стол,Кому-то стакан гарантировал жизнь,Кого-то не спас укол.Кто-то шепчет: «Люблю тебя».Кто-то строчит донос,Кто-то идёт под венец,Кого-то ведут на допрос,Кто-то в драке нарвался на нож,Кто-то смеётся во сне,Кто-то попал под дождь,Кто-то погиб на войне.Кровь, кровь!Новая кровь!Кровь, кровь!Новая кровь!

Последние слова все присутствующие пели дружным хором, точнее, рёвом, переходящим в нечленораздельный рык не хуже, чем у неандертальцев.

Вдруг гитара резко замолчала, будто оборвало. Я обернулся: к нам в гости зашли четверо. Двоих из них я знал: майор контрразведки Иван Фирсов и тот лейтенант, который пару часов назад допытывался, что я вынес из архива. С ними были двое бойцов внушительной комплекции. Разведчики молча наблюдали за вошедшими.

– Согласно постановлению… – начал лейтенант, Фирсов махнул рукой, и тот осёкся.

– Здравия желаю, Разведка! – гаркнул майор. – В гости примете?

– Можно! – крикнул кто-то.

Фирсов прошёл вперёд, остановился возле меня, бойцы потеснились на лавках, давая ему место. Лейтенант и остальные остались стоять. Разведчики за столом дружно взялись за еду, делая вид, что не интересуются происходящим вокруг меня и Фирсова. Майор тоже интереса ко мне не проявлял, бросил в рот пучок квашеной капусты, задумчиво прожевал, потом внимательно на меня посмотрел и сказал так по-дружески:

– Витёк, кончай дурить.

– О чём вы, товарищ майор?

– О чём это он? – закричал пьяный голос на другом конце стола.

– В самом деле, о чём вы, товарищ майор? – спросил сидящий напротив майор Никитин, командир второго батальона, жилистый мужик, которому давно перевалило за тридцатник. В рейды он уже перестал ходить – возраст и травмы, но парни в батальоне его очень уважали.

Между тем бойцы моей группы никак не реагировали на происходящее, но напряглись. Я подал им знак: «Ни в коем случае никаких активных действий».