Obsession 2: Шаг до падения
Шрифт:
– Что плохого в том, чтобы жениться? – Вайолет упирает руки в боки и сурово смотрит на меня.
– Не знаю, ты мне скажи, что в этом хорошего. Твой единственный брак был полным дерьмом, – начиная злиться, бросаю я.
Мама долго молчит, и я уже проклинаю себя за то, что напомнил ей об отце.
– Знаешь, не все между нами с твоим отцом было плохо, – тихо вздыхает мама. – Только за то, что у меня есть ты, я не жалею ни о чем.
Мама кладет ладонь мне на щеку и грустно улыбается.
– Ты
Я хмыкаю, стиснув зубы от злости. Всякий раз, когда мама пытается поговорить со мной об отце, я готов волком выть.
Не думаю, что смогу простить его даже после того, как он умрет.
– Как ты можешь говорить так, после того, как он обращался с тобой? После тех кошмарных лет, что ты провела с ним?! – запустив руку в волосы, возмущаюсь я.
– Джейсон, твой отец такой, какой есть. И я знала, что он тяжелый человек, когда выходила за него замуж. – Вайолет пожимает плечами. – И не смотря на то, что было когда-то между нами, я больше не держу зла на него.
Я качаю головой и недоверчиво смотрю на нее.
– Знаешь, что самое паршивое?
– Что?
– Как бы сильно я ни ненавидел отца, я боюсь, что во мне слишком много от него, – негромко признаюсь я. – И это убивает меня. Жениться для меня – это обречь какую-нибудь несчастную на постоянные мучения.
Мама склоняет голову чуть на бок и протяжно вздыхает.
– Твоя проблема в том, что ты не любишь себя. И не веришь, что заслуживаешь чего-то хорошего.
– Но ведь это так. – Я поднимаю пустой взгляд на мать. – Не заслуживаю.
Мама ласково улыбается мне, и ее глаза блестят от навернувшихся слез.
– Джейсон, милый, ты должен простить себя. Иначе это разрушит тебя.
Я откидываюсь на спинку стула и устало прикрываю глаза.
Простить себя?
Я просто не знаю, как это сделать.
***
Официальная часть презентации подошла к концу – хорошая новость. Плохая новость – Дэйв Фаулер так же здесь, и он притащился с Блисс Винтер.
Кажется, они вместе. Если вместе означает, что его язык не покидает ее рта.
Я кривлюсь от отвращения, отворачиваясь от парочки, которая едва не трахается на виду у всех присутствующих. Хотя, каждый занят собой, и большинство уже так надрались, что никому нет дела, кто с кем и чем занимается.
Только я какого-то хрена весь вечер пялюсь на них. Они выглядят так, словно полностью поглощены друг другом – и завтра в газетах непременно появятся сообщения о новой звездной паре. Репортеры без конца фотографировали их на презентации. Фаулер прицепился к ней, как настоящий клещ.
Я подношу стакан с виски к губам и замечаю, что моя рука чуть подрагивает. Не удивительно – все мои нервы
За последние пару месяцев мне удавалось подавлять мысли об этой сучке. Я был занят в мастерской, предпочитая вникать в каждую деталь во время усовершенствования моего сток-кара. Джерри, пожилой механик, с которым мы работали с самого начала моей карьеры, сам собрал для меня его несколько лет назад. Принял участие в очередной гонке сезона, взяв первое место.
Я даже успел забыть о том, что подписал контракт с Аберкромби, пока Саймон не напомнил мне, что я обязан участвовать в презентации.
Это означало вновь увидеть Блисс Винтер, чего я хотел меньше всего.
Я провожу рукой по волосам, удерживая себя от того, чтобы не оглянуться и не посмотреть, высунул ли этот урод свой язык из ее глотки.
Ладно, я полный придурок, если эта херня заботит меня. Но, бл*дь, сегодня, когда я ее увидел, на какой-то миг, короткий гребаный миг испытал что-то похожее на радость.
А потом увидел его, по-хозяйски держащего свою лапу на ее заднице, и мой разум мигом прояснился.
Интересно, с сенатором уже покончено, или она двоих обслуживает? И как Пекстон относится к ее новому увлечению?
Она меня едва взглядом удостоила. Много думающая о себе сука. Красовалась перед объективами фотокамер, выставив свои сиськи вперед. Гордиться особо нечем. Да и вообще, кто сказал, что она красивая?
Я сделал знак бармену повторить, и огляделся по сторонам. Вечеринка была в самом разгаре, заряженный алкоголем народ толкался под треки приглашенного ди-джея из Европы.
Сейчас допью и поднимусь к себе в номер. Радующиеся люди вокруг только раздражали, потому что мое настроение было на нуле.
– Скучаешь?
Фигуристая куколка с рыжими локонами с соблазнительной улыбкой подсаживается ко мне. Ее грудь едва не вываливается из низкого выреза платья, и я задерживаю на ней свой взгляд. Потом смотрю на лицо и, присмотревшись, понимаю, что слишком молодая. Едва за двадцать.
– Не особо. – Я приподнимаю свой стакан – у меня есть отличный, правда молчаливый собеседник. Смотрю прямо перед собой, делая глоток Маккалана. Даю понять, что не заинтересован в ней – надеюсь, малышка окажется сообразительной и отвалит.
– Ты здесь вроде без подружки. – Понятно – придется объяснять. – Я наблюдала за тобой.
Она наклоняется ко мне, перекрикивая музыку. Сладкий запах ее духов проникает в ноздри, и я чуть отстраняюсь.
– Сколько тебе лет? – повернув голову в ее сторону, устало спрашиваю я.
– Двадцать один. – В ее голосе звучит вызов.
– Не верю, – усмехаюсь я.
– Девятнадцать.
Я смеюсь, и она непонимающе хмурится.
– Я мог бы быть твоим отцом. Слишком стар для тебя.