Обучаюсь на некромантку. Любовь не предлагать

Шахрай Юлия

— Я по другому вопросу.

— Вы беременны? — старик сурово сдвигает брови.

— Нет, — удивленно отвечаю я.

— Ладно. Тогда проходите.

Он приводит меня в небольшую кухню и указывает на один из колченогих табуретов. Прежде чем сесть, убеждаюсь, что падение мне не грозит — на вид табурет в таком же преклонном возрасте, как и его хозяин. Старик усаживается напротив и скрещивает руки на груди. Отступать уже поздно, поэтому решаю выложить все максимально честно:

— У меня дар видеть призраков. Обычно я не могу говорить с ними напрямую, но недавно встретила призрак некроманта, который может быть посредником. Он рассказал

мне, что после смерти вашего сына огласили завещание, по которому почти все имущество отходит второй жене. Но перед самой смертью ваш сын разглядел лживую натуру этой женщины, написал новое завещание и спрятал в тайник. Поскольку он так и не успел никому об этом рассказать, его душа осталась в этом мире рядом с дочерью. Я бы хотела помочь ему упокоиться.

— Вы уверены, что он говорит правду?

— Призраки не умеют врать.

— Как можете доказать, что вы не шарлатанка?

К этому времени Албред приводит призрак отца девочки, поэтому с легкостью отвечаю на все вопросы въедливого старика. А потом делюсь своим планом. Он минуту его обдумывает, затем уверенно заявляет:

— Это никуда не годится! У меня есть идея получше.

Выслушав, понимаю его правоту, и мы приступаем к реализации задумки.

Экипаж доставляет нас к огромному особняку в одном из самых богатых кварталов города. Широкая дорожка вдоль ухоженного сада выводит к двухэтажному зданию, выполненному из красного кирпича, резко контрастирующего с белокаменными резными деталями на фасаде. Старик, которого, как выяснилось в процессе разговора, зовут Панри, стучит в дверь. Я же, взяв его под руку, стою рядом. На мне амулет невидимости, но для того, чтобы попасть в дом, нужен телесный контакт с тем, кому дозволят попасть в дом.

Несмотря на то, что план кажется надежным и безопасным, все равно волнуюсь. Даже припомню, когда еще участвовала в чем-то настолько рискованном. Никак не могу перестать нервно кусать губы, поэтому радуюсь, что этого никто не может увидеть.

Нам открывает пожилая служанка, которая при виде старика испуганно охает:

— Господин Панри! Что вы здесь делаете?

— И тебе, Тельда, здравствовать!

— Простите! Приветствую вас. Просто хозяйка дома…

— Вот и хорошо, — удовлетворенно улыбается старик. — Передай ей, что я пришел забрать книги, которые одалживал, но мой непутевый сын забыл вернуть. Я, безусловно, могу вернуться сюда со стражей, но не хотелось бы причинять излишние неудобства.

— Ох! Я спрошу у хозяйки.

Спустя пять долгих минут та же служанка распахивает перед нами дверь с уже гораздо более приветливым выражением лица:

— Хозяйка попросила вас обождать в гостиной, пока она приведет себя в порядок и спустится. Будьте добры проследовать за мной.

Господин Панри с достоинством благодарит и следует за служанкой. Я же, стоит пересечь порог, отпускаю его руку и иду за призраком вглубь дома.

Особняк поражает размерами комнат и нарочито богатой отделкой, от которой остается ощущение чрезмерности: слишком массивные золотые рамы, слишком вычурные драпировки, слишком огромные люстры, слишком большие картины, которых слишком много.

Стоит нам подняться по широкой лестнице и оказаться на втором этаже, Албред предупреждает, что мне нужно скрыться в нише. Артефакт позволяет быть невидимой, но не бестелесной. Через пару мгновений одна из дверей открывается, и из нее выходит грузная немолодая дама в ярко-алом платье. На ее шее висит огромное бриллиантовое колье, уши оттягивают

массивные золотые серьги, на каждом из пальцев красуется по кольцу. Пока она проходит мимо, сердце в моей груди бьется так часто и так громко, что даже немного удивляюсь, почему дама этого не услышала. Стоит ей спуститься по лестнице, выхожу из своего убежища и продолжаю путь.

Призрак отца останавливается напротив одной из дверей, открыв которую оказываюсь в полумраке спальни. Огромная кровать под темно-зеленым балдахином, несколько кресел, камин, темный пол и коричневые драпировки на стенах — эта комната выполнена с гораздо большим вкусом, чем те, что я видела в этом доме. Призрак отца подлетает к одному из окон и показывает, что нужно постучать по определенному месту сперва дважды, затем через удар сердца трижды. Выполняю все в точности, поэтому меньше чем через минуту становлюсь обладательницей завещания.

Спускаюсь вниз и прислоняюсь спиной к стене неподалеку от входной двери — именно об этом мы условились с господином Панри, который появляется спустя двадцать минут, прижимая к груди три небольших томика. Кланяется хозяйке дома и направляется к выходу. Когда проходит мимо меня, беру его под руку, и мы благополучно выходим наружу. Чувствую огромное облегчение. А еще понимаю, что противозаконная деятельность — это не мое, слишком много переживаний. Даже спина вспотела, хотя в доме было не жарко.

Стоит нам отойти на десяток метров, старик обеспокоенно спрашивает:

— Получилось?

— Я забрала из тайника ту бумагу, о которой говорил призрак, но не разворачивала ее.

— Хорошо. Не снимайте амулет до тех пор, пока не вернемся в мой дом. Кто знает эту ведьму — с нее станется устроить за мной слежку.

— Хорошо.

В доме старика возвращаю ему амулет и передаю завещание. Читаем его вместе, и там ровно то, о чем мне рассказывал Албред: дом и практически все деньги отписаны родной дочери, а мачехе и ее дочерям — всего лишь небольшое содержание.

— Мой сын все еще здесь? — обеспокоенно спрашивает господин Панри.

— Да.

— Почему же он не упокоился?

Албред озвучивает вопрос призраку отца, поэтому вскоре передаю старику ответ:

— Он упокоится, как только его дочь вступит в права наследования.

— Что же, — энергично поднимается на ноги старик, — тогда поехали. Вы же поймете, если мой дух моего сына покинет нас?

— Да.

С законником проблем не возникает. Он проверяет подлинность завещания, сравнивает его с предыдущей версией и однозначно признает, что наша более поздняя. Через полчаса мы уже стоим возле знакомого особняка красного кирпича, и нотариус оглашает мачехе волю ее бывшего супруга. На то, чтобы покинуть это место, у них с детьми есть всего сутки. Старик даже разрешает забрать украшения и наряды, которые его сын купил лично для этой женщины во время супружества.

Стоит двери закрыться за этой раздраженной дамой, призрак наливается светом и исчезает в яркой вспышке. Улыбаюсь:

— Он ушел.

— Вот и славно, — довольно потирая руки, произносит старик. Кажется, будто с нашей первой встречи он словно помолодел на десяток лет. — Как я могу вас отблагодарить за помощь?

— Что вы! Мне ничего не нужно.

— Если вам что-то все-таки понадобится — вы всегда будете для нас желанной гостьей.

— Спасибо!

Ухожу, довольно улыбаясь — как же здорово, что я справилась и помогла не только призраку, но и его дочери. Теперь у нее точно все будет хорошо.