Обучение женщиной
Шрифт:
Сделав театральный жест, она представила меня своим гостям и сказала, что предоставляет мне возможность выбрать для нее спутника жизни.
Меня поразило, что претенденты отнеслись к этому совершенно спокойно. На их месте я бы не захотел, чтобы меня, как товар на прилавке, выбирал какой-то посторонний человек. Согласно даосским взглядам, если женщина не отдает тебе предпочтение по своей воле, то и нет смысла вступать в навязанный со стороны союз.
Поддерживая затеянную Кристиной игру, в которой слишком явно просматривались поза и месть красивой женщины, желающей лишний раз продемонстрировать мне, какое сокровище я по собственной глупости
Кристина действительно вышла за него замуж и уехала на север. С тех пор я ничего не слышал о ней.
Еще одной сверхкороткой, но бурной связью я был обязан сестре. Пожалуй, в первый раз в жизни я оказался изнасилованным женщиной, более того, самой настоящей мулаткой, певицей и танцовщицей одного латиноамериканского ансамбля. Наверное, насилие было не совсем точным словом, ведь, учитывая подготовку, полученную мною у Ли, я пожалуй, смог бы отбиться, если бы очень этого захотел.
Скорее это было не физическое насилие, а насилие над чем-то внутри меня, может быть, над мужским стереотипом лидерства в отношениях с женщиной, и я помню, как, несмотря на непреодолимое физическое влечение, которое я испытывал к этой женщине, все мое существо протестовало против того, что происходит. Внутренний голос буквально вопил, что такого просто не может быть и не должно быть, что подобный контакт противоестественен, в мозгу мелькали тревожные мысли о венерических заболеваниях, установки на стереотип сексуального поведения женщины ломались под напором наэлектризованной и неудержимой черной плоти… Но лучше я расскажу все по порядку.
Я на один день отпросился у Учителя с тренировок на Партизанском водохранилище, чтобы увидеться с сестрой, приехавшей в Ялту в качестве сопровождающей иностранного ансамбля. Я встретился с сестрой на автовокзале, и на машине, выделенной для ансамбля, мы быстро доехали до гостиницы, в которой они остановились, небольшой, уютной и немного патриархальной. Поскольку иностранцев в Советском Союзе обычно принимали с подобающим размахом, в холле был накрыт огромный праздничный стол, ломившийся от всевозможных деликатесов.
Лена представила меня всем своим знакомым, и мы начали подниматься вверх по лестнице. Женщина, спускавшаяся навстречу по белым мраморным ступеням, показалась мне видением из другого мира. Мулатка, столь щедро одаренная природой, что ее тело казалось творением рук гениального, но явно сексуально озабоченного скульптора, улыбнулась мне, продемонстрировав ослепительно белые зубы, идеальную линию которых слегка искажали чуть увеличенные клыки, но этот небольшой дефект ничуть не портил ее, наоборот, — придавая ее бьющей через край истинно латиноамериканской сексуальности некую вампирическую изюминку.
Мулатка столь поразила меня, что я не удержался, и, пока Лена что-то говорила, представляя ей меня, провел тыльной стороной ладони по внутренней части ее предплечья, словно пробуя на ощупь ее темную бархатистую кожу. Кожа была божественной — гладкая, теплая, упругая, эластичная. Танцовщица не подала вида, что заметила этот мой жест, но я ощутил, как что-то в ней откликнулось на мои чувства.
Абсолютно ровным и даже довольно холодным тоном мулатка спросила у Лены, в каком номере мы остановились. Сестра, не заметившая моих манипуляций, назвала номер комнаты.
Я,
— Ты можешь принять душ и отдохнуть, — сказала Лена, — а я должна присоединиться к ансамблю.
Я помылся и, раздетый, улегся в постель.
Вдруг дверь номера распахнулась настежь, и на пороге возникла улыбающаяся мулатка в коротком шелковом халатике, столь же ярком и эротичном, как и его хозяйка.
Окинув меня с ног до головы оценивающим взглядом, на ломаном русском языке она сказала:
— Ничего не надо говорить.
Стремительно подойдя к кровати, она сорвала с меня одеяло, и я, ошеломленный столь стремительным развертыванием событий, с удовлетворением отметил, что мой организм оказался на высоте. Меня поразило, что несмотря на то, что я уже достаточное время практиковал даосские техники, мне никак не удавалось взять под контроль свои эмоции и разобраться в хаосе захлестнувших меня противоречивых чувств, когда танцовщица набросилась на меня, как голодная львица на раненую антилопу. Глубокие вибрирующие стоны и всхлипы, которые она издавала, еще больше усиливали возникшую у меня аналогию с животным миром. Мулатка застала меня врасплох.
Все еще пытаясь разобраться в себе, я, тем не менее, чисто автоматически отвечал ей взаимностью с не меньшим, если даже не с большим пылом. Бурные страсти завершились невероятной силы оргазмом, пришедшим к нам одновременно.
Мы свалились с кровати, даже не заметив этого, с рычанием диких животных отдаваясь сжигающему нас изнутри первобытному чувству. Танцовщица с силой гигантского спрута обвила меня руками и ногами, и ее резкие импульсивные движения исторгли из меня все естество моей мужской силы. Горячее семя уже излилось внутрь ее тела, но ее конвульсии все еще продолжались, и несмотря на нестерпимо-сладостное чувство, я уже не мог выносить напряжения, понимая, что еще чуть-чуть — и я рискую потерять сознание. Я отстранился и раскинулся на полу, закрыв глаза и чувствуя, как расслабляется мое тело, наполняясь сладостной истомой и изнеможением.
Ощутив над собой ее лицо, я приоткрыл глаза.
— Спасибо, — с акцентом произнесла мулатка.
Дверь распахнулась и снова захлопнулась, оставив мне на память видение ее яркого халатика, прощально взметнувшегося над длинными стройными ногами.
Я остался один в полуразгромленной комнате в полном смятении чувств. Несколько минут мне потребовалось, чтобы прийти в себя, и, опасаясь, что в любую минуту здесь может появиться Лена, я, преодолевая предательскую слабость в ногах, поднялся и принялся наводить в комнате порядок. Затем я рухнул на кровать и заснул, как убитый.
На следующее утро все происшедшее показалось мне невероятным и чарующим сном. Мы так больше и не встретились, но я навсегда запомнил волшебное ощущение мимолетной тайной связи, контакт сердец, когда я смотрел на свою вчерашнюю любовницу из переполненного концертного зала, не зная, видит ли она меня, но когда она пела и танцевала на сцене, мне казалось, что ее песня обращена именно ко мне.
Наши глаза встречались, создавая неповторимое чувство, многократно усиленное связавшей нас навсегда общей тайной, тайной мимолетного, но столь насыщенного контакта двух тел, тайной восхитительного и несравненного приключения.