Шрифт:
Пролог
Утонет мгла и выжжет свет,
На той земле, что нас кормила,
Ведь Солнце станет злобным светом,
И прежний мир обуглит до корней!
Никита Головнин из книги «Обугленные Земли»
Солнце, наше светило, наш друг, что дает жизнь. Много веков люди радовались солнцу, а предки поклонялись ему, как божеству. Оно дарило нам яркие восходы, и до умопомрачения красивые закаты. Люди радовались новому дню, ведь с первыми лучами
Ничего не предвещало беды, мир был занят своими заботами и делами, а люди, словно пчелы, работали в своем улье. Одни спешили на работу, другие на учебу, третьи шли с ночной смены. Город кипел, а нескончаемые потоки людей шли, словно русло бурной реки. Казалось бы, все как обычно, но наш «друг» стал самым ужасным кошмаром в тот день. Все случилось мгновенно, как вспышка фотоаппарата. Асфальт начал плавится, металлические конструкции стали нагреваться. Люди получали ожоги, и травмы в этой суете, ведь каждый пытался спрятаться или скрыться от палящего взгляда солнца.
Вдруг на улицах города завопила сирена, так громко, что пронизывала своим ужасным звуком, нагоняя еще большей паники и ужаса. Это была сирена воздушной атаки, некоторые люди подумали, что на город скинули ядерные бомбы, и это они дают такой яркий и смертельный свет и «тепло». Но это были лишь догадки, ведь в хаосе и суматохе люди толкались, падали, топтали друг друга. В этот ужасный момент, срабатывал стадный инстинкт – выжить. Город превратился в муравейник, который подожгли, а жители все пытались спастись из этого пекла.
Все прекрасно понимали, что подземных бункеров в городе мало, а людей слишком много. Жестокость, ярость, ненависть и желание любой ценой, превратили некогда послушных граждан в неотесанных, и жутких монстров. Они рвали друг друга на куски, а страх заставлял их в прямом смысле идти по трупам и головам к бункерам. В это аду, полицейские не могли угомонить разъяренную толпу, что неслась словно прорванная плотина. Часто были слышны крики, но чаще всего автоматная очередь, что разрывала ткань и плоть.
Некоторые безумцы и верующие, просто молились и кричали что это конец света. Наверное, им было легче от осознания неизбежного, но правда была куда страшнее. Гомель, с населением в 536 938 человек, когда вместимость бункеров всего 300 – 400 человек. Старые строения еще времен холодной войны, с системами фильтрации воздуха, запасом провизии на десятилетия и системами фильтрации воды. Строилось это еще во времена СССР, на случай ядерной войны. Глубокие подземные системы, с шахтой лифта в глубину, высотой с девятиэтажный дом.
Все прекрасно понимали, что билетов всего 400 сотни, а желающих много. Бункеров всего 30 по всему городу. Самым большим бункером был «1161», девять этажей в глубину, а вместительность людей 1500 человек. Это был последний шанс, что испарялся с каждым пропущенным человеком в него. Люди обезумили,
Но в реалиях 2015 года, власть поджарило Солнце, и они не успели доехать. Командир бункера майор Виктор Доронин, понимал, что все не влезут и ему придётся применить силу. Его лоб покрывался от этих мыслей потом, а руки дрожали от страха и ужаса. Он всматривался в эту безумную толпу, и увидел в дали женщину с маленьким ребенком на руках. Она рыдала, и пыталась пробиться через яростную толпу, но попытки были четны. Виктор, вышел в толпу вместе с двумя солдатами, растолкав их, он забрал женщину с ребенком, пропустив их в бункер. Как оказалось, это были последние два человека, которые бы не нагрузили бункер. Вместе с сотней солдат охраны и двумя десятками инженеров, научных сотрудников и гражданских, которых впустили в бункере – было 825 человек.
Виктор взял грех за этот поступок на себя, для спасения остальных, ведь забитый под завязку бункер, не выжил бы. Запасы быстро закончились бы, а люди умерли бы под землей, перебив друг друга. Последние солдаты зашли в бункер, закрыв огромные герметичные двери, навечно, перед лицами остальных. Майор Доронин стоял перед дверью и слышал крики и ненависть в свою сторону. Люди в этот миг потеряли последнюю надежду на жизнь, ведь их шанс выжить, становился таким же маленьким, как и щель закрывающихся дверей. Повернувшись к солдатам, Виктор сказал одну простую фразу:
– Лучше спасти маленькую горсть, чем погибнуть всем! – сказав это, он взял под руку девушку с ребенком, и повел ее по коридору вглубь бункера.
Длинный, холодный, бетонный коридор с лампами накаливания на стенах. В конце виднелся старый, железный грузовой лифт.
Солдаты зашли первыми, а майор, вместе с женщиной, переступил порог лифта последним, закрыв за собой створки.
– Как вас зовут? – спросил майор, всматриваясь на милое личико новорожденного ребенка.
– Я, Елена Орловская, а это маленькое чудо Алешенька. Спасибо вам, что помогли спасти сына! Он единственный кто у меня остался, его отец Юрий Орловский погиб у меня на глазах, в этом аду! – Говорила Елена, качая на руках Алешу, а на ее глазах накатывались слезы.
– Очень приятно, меня зовут Виктор Доронин, не стоит благодарности, так бы поступил каждый. Я присмотрю за вами, ведь ребенку будет очень сложно расти в этом новом, и ужасном мире! – Сказал Доронин, четким и уверенным голосом.
– Я, очень вам благодарна, если бы не вы, то мы с Алешей были бы мертвы. Либо нас сожгло бы солнце, либо затоптали люди в той полной ярости толпе. – Сказала Елена, всматриваясь в глаза майора с благодарностью.
– Все уже позади, теперь вы в безопасности, и я не дам вас в обиду! – Сказал Доронин, приобняв Елену с сыном.